Лукреция Борджиа. Три свадьбы, одна любовь

– Что ж, они тоже могут умереть! – вскричал Джоффре и громко выругался. Он приобрел эту привычку с тех пор, как вернулся ко двору, чтобы казаться старше. – Ладно тебе, Чезаре, все знают, что дело идет к войне. Если мы собираемся разбить Орсини, я вам пригожусь. Раз уж я могу участвовать в бое быков, то справлюсь и с этими тараканами. – Он с важным видом подпрыгнул к быку и помахал перед ним плащом. Животное тихонько замычало в знак протеста против столь нечестной провокации. Несмотря на всю горечь положения обманутого мужа, Джоффре изо всех сил стремился обо всем забыть: лучше уж состязаться со старшим братом, который может с легкостью справиться с разъяренным быком или перепрыгнуть на ходу с одной лошади на другую, даже не испачкав камзол, чем обижаться на него.

– Что еще ты знаешь о наших планах? – небрежно спросил его Чезаре.

– Я знаю, что Хуан поведет войска вместе с герцогом Урбино в качестве командующего объединенными силами, а папским послом с ними пойдет кардинал из Милана. Я прав, да? И в этом случае я не понимаю…

– Кто рассказал тебе об Урбино и кардинале? Кто? – Голос Чезаре стал резким. Герцог Гандийский не пробыл тут и шести недель, а двор был уже полон слухов, в основном весьма недалеких от правды, так что в их источнике не оставалось сомнений.

Джоффре помотал головой, проявив неожиданное упрямство.

– Кто, Джоффре? Мне нужно знать.

Его рот сердито искривился.

– Санча, – буркнул он.

– Санча?

– Да… Он ей обо всем рассказывает.

Постельные откровения. Тут и раскрываются все секреты. Неудивительно, что Джоффре так разгневан тем, что снова не у дел. Санча и Хуан. Этого следовало ожидать. Санча позаботилась о том, чтобы Чезаре узнал об этой связи, – она мстила ему, и они оба это понимали. Он подумывал о том, чтобы снова затащить ее в свою постель, представлял, с каким удовольствием утрет нос Хуану. Задачка была совсем несложной. Что Неаполь, что Рим – города распутных девок. Но в последнее время он все больше привязывался к младшему брату и не хотел причинять ему столько страданий.

– Вообще-то я все знал и до того, как она сказала, – с вызовом добавил Джоффре. С тех пор как он научился дразнить стоящих на привязи животных, у него прибавилось уверенности в себе. – Да все об этом знают!

– В таком случае всем, включая тебя, хорошо бы попридержать язык. А то кое-кто может его и отрезать. – Чезаре уверенным движением руки выхватил у него плащ и играючи повалил брата на землю, в шутку пытаясь исполнить угрозу. Мальчишка отчаянно кричал.

– Слезь! Слезь с меня! – Джоффре в попытках вырваться дергался как сумасшедший, и вскоре оба уже смеялись и весело повизгивали. Два брата дрались в пыли. Нечасто можно было увидеть их такими беспечными. – Ну, ладно, ладно. Я сказал тебе только потому, что ты и сам должен был об этом знать. Ха! Если не хочешь мне доверять, то по меньшей мере заплати как информатору. Ты говорил, что у меня быстрая рука и зоркий глаз.

– Так и есть, братишка.

Чезаре ослабил хватку и помог ему подняться.

– Но помни: всегда знай, когда отойти, прежде чем вонзить кинжал в шею быка.

Глава 24

В старом соборе Святого Петра, где каждый звук отдавался в сводах эхом, Хуан Борджиа, только что назначенный гонфалоньером, генерал-капитаном церкви, преклонил колени рядом с герцогом Урбино, чтобы принять папские символы власти и военные знамена. После мессы они отправились в путь в сопровождении толпы, привлеченной бесплатной едой и вином. Унизительное поражение оставило глубокие раны на римской гордости, и даже сейчас кое-кто полагал, что война между влиятельными семьями принесет лишь массовое кровопролитие, а не славу. Другие же с энтузиазмом воспринимали этот поход как возможность свести старые счеты. Когда войска маршировали по Площади Испании, группа сторонников Орсини разразилась гневными выкриками, и через несколько минут в толпе завязалась драка. Сверкнули мечи, барабанный бой заглушили крики ярости и предсмертной агонии: сладкая музыка для солдат, отправляющихся в бой.

Погода для поздней осени стояла не по сезону теплая, и какое-то время ярко светило солнце. Крепости, разбросанные, как гроздья винограда, вокруг озера Браччано на юг и северо-запад, пали быстро, как и предсказывал Чезаре. К Рождеству Александр праздновал не только рождение младенца Иисуса, но и обладание новыми девятью замками. Ватикан ликовал. Осталось взять лишь Тревиньяно и Браччано, чьи недавно укрепленные башни, переходные мостики и зубчатые стены отражались в зеркальной поверхности озера.

Александр позвал гонца Чезаре в свои личные кабинеты. Хороший выбор. Война разочаровала Педро Кальдерона, ведь все время он просидел в Риме в качестве одного из телохранителей Чезаре. Пока город был захвачен, он лишь однажды сгонял в Сполето и несколько раз участвовал в уличных стычках с французскими солдатами. Но самым большим разочарованием была атака на швейцарских гвардейцев – итальянцы обладали столь явным преимуществом, что он стал свидетелем кровавой бойни, а не славного сражения. Больше всего на свете он жаждал получить какое-нибудь задание.