Лулу

С тех пор прошло, наверное, с десяток лет. Впрочем, осенью того же года мы в последний раз встретились с Полиной. Был сырой и слякотный октябрь. Выйдя из ресторана, не торопясь отправились в сторону метро. Однако честно вам скажу, что в этот раз провожать ее домой мне отчего-то не хотелось. Она словно бы сама это почувствовала и предложила зайти к своей подруге, обитавшей там же, недалеко от площади трех вокзалов, в районе Каланчевки. В сумерках мы проплутали с полчаса, пока нашли в глухом, еле освещенном фонарями переулке стоявший на отшибе дом с покосившейся входной дверью и кривыми деревянными ступенями, ведущими наверх. Там-то и жила ее подруга, коллега по работе, вроде бы недавно к ним на службу поступила. Звали ее Нина. Не знаю, зачем Полина привела меня туда, но мне отчего-то показалось, что это было сделано вовсе не случайно, словно бы об этом было написано в том самом дневнике, который назывался Полининой судьбою.

Так вот о ее подруге. У Нины была удивительно нежная, ласкающая одним лишь своим видом кожа, я даже не представляю, с чем бы ее можно было сравнить. Все известные мне на этот счет метафоры ничего не говорят, скорее просто вводят в заблуждение. Вот, кажется, что стоит вам закрыть глаза и провести ладонью по шелковистой ткани, и вы испытаете то самое чувство, которое я испытал, прикоснувшись к руке Ниночки. Да ничего подобного! Ну ни в какое сравнение не идет.

Нина приехала в Москву в надежде поступить в торговый институт. Родители последние несколько лет почти весь заработок откладывали на оплату обучения – сажали картошку на продажу, а когда наступал грибной сезон, отец брал отпуск и каждое утро на рассвете заводил свой мотоцикл и гнал куда-нибудь во Владимирскую глухомань, под Вязники или под Муром. В тех местах опытному грибнику не составляло особого труда за несколько часов набрать сотни три-четыре отборных боровиков, а больше и не помещалось в коляске мотоцикла. Я было подумал – вот мне бы туда как-нибудь попасть, но признаюсь, опять же лень-матушка не отпускает. Да и куда девать такую прорву? Ну разве что кому-то очень надо.

Однако в Москве у Нины что-то не заладилось – то ли денег не хватило, то ли экзамены не сдала. В отличие от известных мне, весьма и весьма разговорчивых провинциалов Нина была довольно скрытна, мало о чем мне рассказывала, словно боялась, будто стоит кому-то поведать о своих делах, так непременно сглазишь, и все потом пойдет наперекосяк. Но тут, по-видимому, у каждого свой опыт, и потому свой взгляд на жизнь срабатывает. Впрочем, у меня возникло подозрение, что приметы тут были ни при чем. Скорее всего, кто-то из экзаменаторов глаз на нашу Нину положил и даже не исключено, что предъявил ей нечто вроде ультиматума – либо вместе ляжем в койку, либо в другом месте придется тебе воплощать свою заветную мечту. В пользу этого предположения говорило намерение Нины поменять желаемую профессию и, соответственно, поступать в какой-нибудь другой вуз. Ну а внешние данные этой юной провинциалки говорили сами за себя и конечно же подтверждали высказанную мной версию. Жаль только, что росточком она явно недотягивала до стандартов топ-моделей, а то ведь не исключаю, что ее могла ждать совсем, совсем иная судьба. Что до меня, такое развитие событий вашего покорного слугу вполне устраивало.

Сам не знаю, и зачем я теперь про Нину вспоминаю? Видимо, потому, что просто время для этого пришло. Время вспомнить о том, как через год, тоже осенью, гостили мы с ней в выходные дни на даче у приятеля, даже успели рано поутру в лес сходить, а после теплых проливных дождей в том сентябре грибов в лесу было видимо-невидимо. Да, что-то я опять все про грибы – ну так ведь август, сезон только начинается. И вот, чтобы вернуться нам на дачу, нужно было перейти шоссе. Если бы знать заранее, что, пробежав несколько метров, она остановится на полпути, остановится только для того, чтобы потянуть меня обратно… А слева под горку катилась огромная махина тяжелого грузовика и за ним дальше нескончаемый поток машин – его-то я и хотел опередить, чтобы не торчать нам на обочине.

Удар грузовика пришелся Нине в грудь. Собственно, еще чуть-чуть – и грузовик задел бы ее лишь по касательной, потому что в последнее мгновение водитель все же попытался машину отвернуть. У меня до сих пор при воспоминании об этом возникает в ушах жуткий визг автомобильных тормозов, а перед глазами – мокрое от недавнего дождя шоссе, сплошь усыпанное нашими грибами. И лежащая среди них Нина…

На суде адвокат водителя, работавшего в какой-то крупной фирме, настаивал на том, будто Нину под колеса чуть ли не намеренно толкнул я. Да с какой стати? Чтобы я ни с того ни с сего кого-то под колеса бросил? Это каким же надо быть уродом, чтобы такое предположить! Ну да, еще бы рассказали, что была проведена операция спецслужб. И ведь никто не обратил внимания, что я и сам в этом деле пострадал – меня ведь тоже садануло по руке, той самой, в которой я удерживал руку Нины. Но вот случилось так, что не удержал.