Luminosity - Сияние разума (СИ)

Из-за входной двери донеслось тихое ворчание.

— В любом случае, традиция предполагает, что нельзя видеть не само платье, — разумно сказала я, — а меня в нем до свадьбы. Войди, пожалуйста.

Дверь открылась и показался Эдвард со странным страдальческим видом.

— Ты самое настойчивое существо в мире, — пробормотал он.

— Не думаю, что раньше мне такое говорили, — задумчиво сказала я, анализируя туманные воспоминания, — нужно прочитать мои записи; мне не нравится, что нужно прилагать столько усилий, чтобы вспомнить события человеческой жизни. Элис, мне действительно нужно мерить платье? Я уверена, что оно будет идеально сидеть на мне, только по той причине, что ты занималась им.

— Ну пожалуйста? Ради меня? — взмолилась Элис, глядя на меня большими глазами.

— Ты уверен, что вот это не самое настойчивое существо на Земле? — подколола я Эдварда, показывая на его сестру.

Она засмеялась.

— Ну, у тебя тоже неплохие шансы.

Я наклонила голову, думая о несостоятельности предсказаний Элис, и ее лицо омрачилось.

— Ох, наверно, ты не будешь.

Она выглядела такой печальной — а потом внезапно повеселела — и тут же обиженно взглянула на меня.

— Прекрати менять свое мнение! — возмутилась она. — Ты же знаешь, что я не могу выпить аспирина!

— Ладно, ладно, — ответила я, — я его примерю.

Я взяла манекен за шею и унесла по ступеньками в комнату Элис, поскольку это была ее просьба, а я согласилась не заходить в коттедж, пока Эдвард не перенесет меня через порог. У него было полно глупых старомодных традиций вроде этой — но они складывались в определенную эстетику, которую, думаю, я могла бы научиться любить.

Это была часть Эдварда; он не перестанет быть из 1901 года, независимо от того, как я буду закатывать глаза. Если бы я заставила его бросить или отказаться от суеверий, культуры или исходных взглядов, думаю, он мог бы поддаться и точно простил бы меня — но я не хотела злоупотреблять его добротой, чтобы добиться счастья таким способом. Это было бы не по-взрослому, неправильно исполнять все свои прихоти и желания, кроме желания сделать Эдварда счастливым, просто потому, что он готов на все ради меня.

Поэтому, думала я, закрывая за собой дверь комнаты Элис, я буду терпелива.

Насколько терпелив может быть новорожденный вампир.

*

Даже у вампиров есть проблемы с тем, чтобы достать до молнии на спине. Но, наконец, я смогла одеться без того, чтобы принимать решение попросить Элис о помощи, так что она не появлялась. Я покрутилась перед зеркалом в полный рост, которое появилось в комнате Элис с моего последнего посещения. Платье сидело идеально, я нравилась себе в нем, хотя для восхищения собой можно было выделить время и попозже, если бы это не было нужно Элис. Мне нравилось практически все. Цвета были более живыми, текстуры были не только осязаемы, но и видимы, звуки за мили вокруг могли быть уловлены моим ухом с разными тембрами и тонами, все имело свой запах…

Одежда, которую я сменила на синий шелк, лежала нетронутой тут же в комнате Элис. (У меня уже был немалый послужной список испорченной одежды. Повезло, что Элис расценила как немалую личную услугу мою просьбу подобрать мне вещи.) И она все еще пахла старым человеческим запахом. Я повесила свадебное платье на манекен и подобрала ее.

Белла-человек пахла безумно аппетитно. Жажда вспыхнула, как только запах коснулся моего носа. Весь мой самоконтроль трещал по швам; он держался только за счет того, что у желания не было направления. Беллы-человека не было здесь, чтобы разорвать ее и выпить из нее жизнь.

Я ощущала только следы людей. Моя собственная одежда и почти пропавшее присутствие человека, доставившего платье. Ни в одном из этих случаев не было ни соблазнительного сердцебиения, ни красноречивого звука необходимого дыхания и нигде рядом не было концентрированного источника запаха жизни — признаков наличия живого человека. Я не была уверена, что бы сделала при встрече с человеком — что бы могла сделать.

Я не думала, что дорога в Украину обойдется без такой встречи. Даже если и так, Элис подразумевала, что церемония будет проводится человеком. Вряд ли у Калленов есть друзья-вампиры, которых они забыли упомянуть, наделенные властью проводить свадебные церемонии.

Я почти могла слышать историю, которую будет рассказывать Элис будущему любознательному пополнению семьи:

— А, мы все состоим в браке. Кроме Эдварда и Беллы. Она выпила священника, и нам пришлось убегать.

Я закрыла глаза и стиснула зубы. Поднесла блузку к лицу. И сделала глубокий вдох.

Чего я хочу?

Крови. Это даже не трудно было признать. Я знала, чего ожидать, и это желание заявляло о себе с крайней интенсивностью, которая превосходила любой дискомфорт от признания.