Luminosity - Сияние разума (СИ)

Потом я прочитала всю свою папку с заметками и дневниковыми записями. Это заняло около пяти часов; я читала почти так же быстро, как компьютер показывал страницы. Как только чтение было завершено, я направила все силы на то, чтобы вспомнить все прочитанное и то, на что оно меня наведет. Это заняло двенадцать часов. Когда я закончила со всем этим, меня уже ждали ответы от родителей, где они просили прислать фотографии фьордов, а также письмо Элис с приложенными фотографиями. Я отослала их родителям, прокричала “спасибо” Элис и закрыла ноутбук.

Розали я нашла лежащей на полотенце на крыше дома. Она сияла; конечно, надежды на загар у нее не было, но она могла отражать маленькие радуги и любоваться на себя в зеркало. Я оббежала дом, размышляя, использовала ли она лестницу или что-то подобное, однако ничего не нашла. Возможно, что в моих силах было запрыгнуть, но вероятно, что мне пришлось бы хвататься за крышу, если бы я не сумела надежно приземлиться. Поэтому вместо прыжка я забралась на дерево и с выгодной позиции перепрыгнула на крышу к моей должно-быть-невестке.

— Привет, Белла, — сказала Розали, наблюдая, как я приземлилась на все четыре рядом с ней. Выражение лица у нее было нейтральное, так что нельзя было сказать, винит ли все еще она себя за мысли о моем убийстве, но я решила в любом случае поднять эту тему.

— Я хотела бы сказать, что не виню тебя в произошедшем при моем обращении, — сказала я, присаживаясь рядом и обхватив колени руками. — Пожалуйста не вини себя в этом, что бы там не говорил Эдвард. Я сама просила.

Розали бесстрастно посмотрела на меня.

— Не думаю, что он рассказал тебе все, — наконец ответила она. — И я тоже не собираюсь.

Ну… это было разочаровывающе. Но у меня были и другие вопросы для разговора с Розали, и я не хотела пережевывать эту тему следующие полчаса, поэтому решила для себя, что у Розали, вероятно, есть хорошая причина ничего не говорить мне, какой бы эта причина не была; и если я когда-либо решу, что это важно, то Эдвард считает, что я самое настойчивое существо на свете, и все знает; и в любом случае я теперь жива и являюсь вампиром в отличном состоянии.

Сумев взять эмоции под контроль, я сказала:

— Есть кое-что еще, о чем я хотела бы с тобой поговорить.

И объяснила мой проект по обучению важнейшему из умений на данный момент — как не дать себе выпить кого-либо.

Ответ Розали более-менее был таким, какой я и ожидала услышать. Она ненавидела тех, кто убил ее. Конечно, охранники были ни при чем, но они защищали тех, кого она ненавидела больше всего на свете. Она не хотела пить их кровь. Ярость, презрение и отвращение перебороли ее жажду.

— А что насчет тех, кто встретился тебе по пути? — спросила я. — Твои убийцы ведь жили в Рочестере, а это явно не маленькая деревня.

— У меня в голове было только одно, — ответила она, — я не концентрировалась на ощущениях или задачах, как ты, я желала только мести. Другие люди были соблазнительны, но смерти тех я хотела превыше всего.

Интересно. Это было полезно. Если бы существовало нечто, от чего меня нельзя было отвлечь, возможно я могла бы игнорировать людей, охота на которых определенно оторвала бы меня от такого дела.

Похоже, это было все, что она могла мне сообщить. Я поблагодарила ее и спрыгнула с крыши, кувыркнувшись три раза в воздухе и твердо приземлившись на ноги.

*

Карлайл сидел в своей студии и читал. Дверь была открыта, так что я вошла. Он отложил книгу.

— Здравствуй, Белла. Что-то нужно? — спросил он, глядя на меня в теплой отеческой манере.

Я не могла решить, что чувствую. У меня был отец… на другом континенте, с которым я никогда не вырасту и которого не смогу увидеть еще много месяцев, если не лет, а то и вообще никогда. Я предположила, что могу заранее начать думать о Карлайле как о своем свекре.

Кстати, а разве у Розали не было семьи, когда ее обратили? Она просто отказалась от них? А у Эмметта? Родители Эдварда умерли от той же болезни, что чуть не убила его самого — а как с Эсме? Родственники Карлайла конечно умерли задолго до 2005, и основываясь на истории, которую я о нем знаю, не думаю, что они бы хорошо приняли его в качестве вампира. Про Джаспера я ничего не знала. Элис пока еще только строила планы раскопать свое происхождение при помощи информации, которую я получила от Джеймса, но она не вспомнила бы никого, даже если бы нашла.

Но Карлайл ожидающе смотрел на меня, и я отложила эти вопросы на потом.

— Я пытаюсь собрать советы о том, как не выпить кого-либо, — сказала я ему.

История Карлайла началась с отвращения к себе и серии попыток суицида, которые он описывал спокойным тихим голосом, совершенно не подходящим для рассказов о прыжках с высоты, утоплений и даже попытки убить себя голодом. Последнее привело к озарению: он был настолько голоден, что выпил стадо оленей и обнаружил, что они пригодны для поддержания жизни. Найдя это предпочтительным, он развил свою силу воли настолько, что в конце концов сумел приобрести полный иммунитет к желанию человеческой крови.