Luminosity - Сияние разума (СИ)

В любом случае, я не была уверена, что могу победить Вольтури в прямом противостоянии, даже если мой ковен, Денали, все друзья семьи и вся стая квилетов будут сражаться на моей стороне. У меня одной был иммунитет к Джейн и Алеку, оружию — ну ладно, технически, иллюзионистам — стражей Вольтури, и я не была сильна настолько, чтобы победить их в одиночку. Мне требовалось больше союзников, готовых прийти на помощь в нужный момент. И со стопроцентной вероятностью я не смогу приступить к активным действиям, пока Джанна не выносит моего ребенка и он не будет достаточно взрослым, чтобы безопасно пройти обращение. До тех пор ребенок будет моим ужасающе слабым местом при попытке поднять восстание. Так что у меня было некоторое время на то, чтобы обдумать, где взять шестерку близнецов с парализующим даром, а также другие детали моего планируемого управления.

Мне было неуютно вот так бездельничать. Каждый день по всему миру люди умирали от клыков, с одной стороны, скрытных, а с другой — неподконтрольных вампиров. И в еще более ошеломляющих масштабах люди умирали от более обыденных причин. Люди вроде Иларио, только без его удобных связей и запаса удачи, становились жертвами болезней. Возраст, ранения и человеческая жестокость забирали еще больше жизней. Возможно, не все умирающие захотели бы стать вампирами, но по законам Вольтури у них не было и этого выбора. Я могла вырвать только отдельных людей из лап смерти, то тут, то там, пользуясь удобными случаями и поводами.

Я вспомнила, что давно не проверяла почту, и пошла к компьютеру. Я просматривала входящие, когда Эдвард закончил учить Джанну фразам на французском, которые ей понадобятся в магазине, и вернулся на второй этаж. Он не стал маячить у меня за спиной, только вошел в комнату, глянул, что я делаю, и вышел куда-то. Спустя некоторое время я услышала восхитительные звуки рояля, на котором он играл, чтобы чем-то себя занять.

У меня было несколько писем от обоих родителей, которые я пробежала взглядом первыми и ответила им общим письмом, вместо того, чтобы писать Рене дюжину односложных новостей или четыре гигантских разглагольствований и признаний в любви Чарли. Так что каждому из них достался средний по размеру ответ о том, что я могу мало сказать о месте моего пребывания, скучаю по ним, и пара вопросов, как у них дела. Поскольку у них не было причин ожидать, что у меня все будет очень уж интересно, вряд ли они решат, что мой ответ содержит слишком мало подробностей. В большинстве человеческих жизней событие “я начала учить норвежский” стало бы наиболее запоминающимся за целый месяц, не говоря уже о неделе (я не упомянула итальянский, французский, португальский, украинский и остальные в моем в списке — обычно люди не пытаются учить столько языков одновременно).

Рейчел тоже прислала мне пару писем, которые я не сочла срочными (иначе бы она прислала смс), но все равно открыла с некоторым беспокойством.

Одно было с новостями про Сью Клируотер. После долгих и громких дебатов со своей дочерью Сью, похоже, пришла к выводу, что если Гарри был мертв, значит, Ли убила его. Это был не самый хороший вывод из произошедшего. Сью не хотела жить в мире, где ее дочь убила ее мужа. Так что она решила, что Гарри все-таки жив — но пока, по словам Рейчел, привыкала к этому крайне медленно. Сью, видимо, сомневалась по поводу того, разрушит ли вампиризм человеческий брак, у нее не было ясного понимания, хочет ли она снова увидеть Гарри, но была твердо уверена, что Ли и Сью не должны пытаться его навестить (и хорошо — я пока не хотела, чтобы Денали узнали про оборотней), а в целом ее вся эта неразбериха совсем не радовала. Рейчел также добавила приписку, что Ли благодарна за спасение ее отца, и что Сет все еще считает меня “хорошим вампиром”.

В следующем письме Рейчел сочла нужным немного рассказать мне о переписке Гарри с детьми по электронной почте. Ему не слишком нравились Денали, у него были проблемы в общении со всеми, кроме Кармен и Элеазара (повезло, что он жил с ними). Это усугублялось тем, что сестры и Лоран интерпретировали каждое проявление сильной эмоции от новорожденного как причину для осторожности, зачастую — жестокости, пытаясь не дать ситуации выйти из-под контроля. А Гарри не страдал от отсутствия сильных эмоций — он скучал по детям. Также он был больше заинтересован в утешении Сью, чем я предполагала. Возможно, она все же была его парой. Я не знала, насколько такая связь может проявиться, если они еще ни разу не встречались с момента его обращения, но если так оно и есть, думаю, я об этом узнаю.