Luminosity - Сияние разума (СИ)

— Погоди секунду, — сказал Чарли прерывающимся голосом, нажал на кнопку удержания вызова, отвернулся от телефона и ударил кулаками по кухонной столешнице, яростный крик вырвался у него откуда-то из груди. Он поднял руки и вцепился себе в волосы, затем снова ударил по столу, в голосе его слышно было расстройство и горе. Он знал, что Элспет уже родилась. Он видел ее фотографии. Он знал, что стал дедушкой. Он никогда не сможет сказать Рене, что она уже стала бабушкой, что она не потеряла эту возможность, когда я “умерла”. Он не мог связаться со своей внучкой. Он не знал, жива ли она.

Мне отчасти захотелось показаться ему. Но как ни странно, боль Чарли не задела меня так глубоко, как могла бы задеть месяц назад. Мне это не нравилось, но так было безопаснее. Порыв утешить его был мимолетным. А необходимость предотвратить смерть остальных членов моей семьи — была глубокой. Мои родители должны были думать, что я мертва. Все должны были так думать.

Чарли выдохся и перестал кричать и ударять по мебели. Он сделал несколько глубоких вдохов, снова взял трубку и сказал:

— Я очень сожалею.

— Ты ведь позвонишь мне, если что-нибудь еще узнаешь, правда? — спросила Рене.

— Конечно. Разумеется, — сказал Чарли. — Я должен идти. До свидания.

Он повесил трубку, не дожидаясь, пока она ответит, и стоял так неподвижно, как только может стоять человек, слегка покачиваясь и уставившись в пространство.

Затем тихо выругался, вытащил обед из микроволновки и начал запихивать в себя пищу.

Я крадучись вышла из кустов и исчезла в лесу.

*

Не было места, где мне обязательно нужно было находиться. Мне нечего было делать. Я могла отправиться куда угодно, кроме нескольких особо опасных мест. Жаль, что это были немногие из мест, где я хотела бы находиться — Денали, где была моя дочь. Вольтерра, где собралось много людей, которых мне хотелось убить.

Я пошла к Чикаго. На родину Эдварда. Я не бежала — не было смысла спешить. В солнечные дни я оставалась в необитаемых районах, чтобы уменьшить вероятность, что меня заметит кто-то из людей и подумает, что я слишком сильно сверкаю. Я любовалась множеством пейзажей. Я ела животных, которым не повезло попасться мне по дороге. Однажды вечером мне довелось пройти через город, и я заметила детей в костюмах, которые ходили от двери к двери за конфетами, и с тех пор я знала, какой на дворе день и месяц, хотя это и не имело значения.

Я думала об Эдварде несколько раз в минуту, перебирая в памяти все с ним связанное, как будто я могла более надежно закрепить воспоминания о нем в своем сердце, повторяя их снова и снова. Я выуживала более мелкие детали из нечетких человеческих воспоминаний, я возилась с ними больше, чем тогда, когда впервые перечитывала свои записи. Каждый последний раз, когда он ко мне прикасался. Каждый поцелуй. Каждое его слово. Все выражения, которые мелькали на его лице.

Элспет тоже занимала мои мысли, но я меньше вспоминала о ней, а больше размышляла: чем ее сегодня кормит Розали? Куда Карлайл ее сводит на “день рождения”, когда ей исполнится месяц? Она уже разговаривает, или ее дар замедляет ее развитие? Как звучит ее голос, когда она произносит слова? Подбрасывает ли Эмметт ее в воздух, чтобы она засмеялась? Что видит Эсме, если сейчас смотрит ее сны? Ладит ли она с Таней и Кейт, с Кармен и Элизаром, с Дэвидом? Ирина все еще с ними, или она ушла из ковена? В каком из домов живет Элспет, в какой комнате спит?..

Мне нужны были деньги, чтобы отремонтировать кольцо и браслет и заменить цепочку на медальоне. Мои передвижения ограничивало и отсутствие обуви; мне она не была нужна для удобства, но без обуви я привлекала внимание. Обувь стала более насущной проблемой, чем кольцо. Отсутствие волос — новые только начали легким пушком покрывать кожу — тоже смотрелось более странно, чем хотелось бы, и я была благодарна Сью за ее шарф.

Наступил ноябрь. Любой мог заметить, что на мне нет обуви. В одном городке в штате Айдахо, через который я проходила, я нашла на земле пятидолларовую банкноту и воспользовалась ею, чтобы купить дешевые ботинки в благотворительном магазине.

Неделю спустя, в разгар снежного дня, я остановилась в случайном городке среднего размера в штате Монтана. В пригороде я постучалась в несколько домов, предлагая почистить им дорожки и тротуары возле дома от снега. На вид мне было около семнадцати лет, это было правдоподобной работой для подростка, для которой не нужно удостоверения личности. Главное было не стучать в дома в то время, когда мне “нужно быть в школе”. Одна старушка обеспокоилась, что у меня нет пальто. Я сказала ей, что оно мне не нужно, ведь я согреваюсь, когда орудую лопатой, но она настояла, чтобы я взяла старую куртку ее внучки, и я так и сделала, не желая спорить с ней или привлекать больше внимания к моей не подходящей к сезону одежде. Я занималась уборкой снега до наступления темноты, когда люди перестали отвечать на стук в двери, и собрала за работу всего около ста долларов.