Лунь

Происходящее отзывалось в ней вполне ощутимой болью, но Лена не была намерена видеться с Ильей еще хотя бы раз после всего этого. Несмотря на то, что продолжала любить его, любить глухо, в застенках, но теперь, кажется, еще прочнее, чем ранее. Чувство ее после неудачной попытки самоубийства лишь укрепилось, как и любое безответное чувство в человеке, встретив очередную преграду, крепнет и растет. И в то же время она ненавидела его за причиненную боль.

Зачем он позвал ее встретиться? Почему она вновь ему понадобилась? Может быть, его страстный роман окончился? Попылал и сгорел, словно порох, как это обычно и бывает. Осталась горстка золы. Он обжегся, а теперь, в качестве масла для облегчения боли от ожога, ему нужна Лунь – старое доброе средство залечивания ран. Потешил тело, теперь и душе нужно дать пищу. Так рассуждала Лунь, и по большей части была права.

Ей хотелось, чтобы Илье без нее было так же плохо, как и ей без него. Она непостижимым женским чувством знала, что он все еще от нее зависит. Несмотря на все происходящее, нить между ними не порвана, и она нужна ему, нужна, только он пока что не понял, как сильно. Необъяснимая уверенность в этом вызывала у Лены скрытую усмешку злорадства. Ее время еще придет. Поэтому она не собиралась бежать к Илье по первому зову.

«Я лучше умру, чем еще раз встречусь с ним», – решила Лунь.

Она знала, что если снова увидит этого мужчину, влюбленного не в нее, то будет лишь хуже, больнее.

«Я ДОЛЖНА НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ БЕЗ НЕГО, – записала она в тетради. – В самом деле, если я его люблю, то должна желать ему счастья. Даже несмотря на то, что я в его счастье входить не буду. Главное, чтобы ему было хорошо. Зачем я лицемерю наедине с собой? Зачем я себя так низко обманываю? Такое благородство мне не свойственно. Мне НУЖЕН Илья, нужен целиком. И так будет. Но пока что, пока что – научиться жить без него».

Степка делал успехи в баскетболе и, кажется, влюбился в какую-то девочку. Это умиляло сестру. Мать все еще не показывалась. Снова пропала на долгий срок. Но сейчас Лену вовсе не волновало ее положение. «Пусть хоть сдохнет где-нибудь под забором, – думала она, – разницы мы все равно не ощутим. Нет, разница будет. Станет свободнее жить».

Неожиданным образом Лена сменила работу. Теперь не нужно было мыть полы в туристическом агентстве. Девушку приняли официанткой и посудомойкой в забегаловку неподалеку от дома. Платили там два раза в месяц, зато больше, чем уборщице. Лунь решила, что это хороший знак, а значит, она все делает правильно, и больше времени начала уделять учебе.

Если она и вспоминала о своей неудавшейся попытке, то ничего, кроме уколов совести и жуткого холодка на шее не испытывала. Но шло время, и Лунь все реже вспоминала о крысином яде, который выбросила в тот же вечер. Он сделал ее сильнее. Он дал иммунитет к смерти.

Глава 18. Гнев и терзания

«Но представьте вы себе, – медленно и раздельно, словно втолковывая каждое слово, продолжал он, – что вот этот ценящий жену и привязанный к жене муж встретил другую женщину, которая, как говорится, зажгла его сердце безумным пламенем. Ясно вам? Так зажгла, что одно прикосновение к складке платья этой женщины заставляет его содрогаться!»

Н. Нароков «Могу!»

«Как странно, – говорил себе однажды Жюльен после ухода Матильды, – что такая пылкая любовь, предметом которой я являюсь, оставляет меня до такой степени безразличным».

Мари-Анри Бейль Стендаль «Красное и черное».

Илья писал еще несколько раз, и в каждом его последующем письме сквозило все больше настойчивости, негодования, раздражения. Он больше не был безобидным и трепетным, как ранее – в мужчине бушевали противоречивые страсти, и Лунь была необходима ему, необходима, как воздух под водой, чтобы эти страсти угомонить.

Девушка, ясно понимая свою нужность, с замиранием сердца читала все новые электронные письма – ей было страшно и странно видеть эти резкие слова, короткие рубленые фразы, которые никогда бы не написал Вилин, которого она знала прежде. Но она читала их, удаляла и не смела отвечать, зная, что делает только хуже.