Луна для Дракона 3 (СИ)

После того, как они ушли Сэтан запечатал магией дверь и накинул полог тишины, затем скинул плащ, куртку и подошел к девушке осторожно снимая с нее плащ и застыл. Алое платье, очень откровенное, ничего не скрывающее… он на миг похолодел, прекрасно понимая для чего оно на ней. Он увидел синяк на ее лице, сжал кулаки, но заставил себя расслабиться и хладнокровно приступил ее раздевать. Как только он прикоснулся к ней она отчаянно, дико начала сопротивляться. Ему пришлось нещадно разорвать на ней платье и белье. Откинул ее порванную одежду, которую обязательно сожжет, чтобы не было ни одного воспоминания. Прижал ее к себе, она застыла, он смотрел словно загипнотизированный на ее обнаженную грудь, полную и округлую для такого хрупкого телосложения. Он и раньше ее видел обнаженной, но не обращал внимания так, как сейчас. Такая хрупкая словно хрустальная. Кожа гладкая отливает как жемчуг, тонкие скулы, длинные ресницы. Он протянул руку и потрогал ее волосы, не смог удержаться. Как же он скучал по ней. Судорога отчаяния и вины сотрясла Сэтана вновь. У него сжалось сердце.

— Моя радужная девочка, — прошептал и поднял ее на руки, легкая как пушинка, почти невесомая. Она издала невнятный стон, прильнула к нему жадно вдыхая, по его телу прошла крупная дрожь, она вновь запротестовала, когда он отстранил ее от себя и погрузил в горячую воду. Она не позволяла прикасаться к себе, отталкивала его, он старался ее вымыть, она не давалась, извивалась. Сэтан терпеливо сносил все ее удары, крики, но стоило ему крепко прижать ее к себе, как она затихала, а как только отстранялся она билась в агонии, и снова кричала, и извивалась. Он быстро закутал ее в теплую простыню, магией высушил ей волосы и положил на постель. У нее был жар, лоб покрылся испариной, она плакала. Каждый раз его сердце сжималось, но он хладнокровно делал свое дело: заставлял принимать ее снадобья, вливал в ее рот отвар, рисовал на ее коже символы, наносил мазь на синяки и раны, и не обращал внимания на ее сопротивление. Она извивалась, шипела угрозы, царапала его кожу обломанными ногтями, но он терпел и лишь крепче прижимал ее к себе, будто, не замечая ее отчаянных попыток освободиться. Всего лишь на миг, когда ее наполняющиеся слезами глаза встретились с его, несколько томительных, невыносимо долгих мгновений они смотрели друг на друга ему показалось, что в них плескался разум. Но нет. Ее глаза застилала пелена, она находилась в бреду. Она не понимала где она, она не понимала, что происходит. Он видел это, даже когда она смотрела на него затуманенным взглядом, следила порой за его действиями как бездумное существо, он понимал, что она не видит его, и не понимает происходящее вокруг.

Сэтан достал мешочки с травами и быстро начал их смешивать. Он бережно придерживал ее за плечи, а потом вкладывал в ее рот смешанные травы и заставлял жевать. Она отворачивалась, порой била его, но он с силой надавливал на челюсть и держал до тех пор, пока она не проглатывала, а потом она снова впадала в беспамятство, тяжело дышала и покрывалась испариной. Он снова прислушивался к ее дыханию. Дышит уже реже и глубже. Он отдавал приказ ей спать, когда она спит то не страдает.

Порой, она внезапно просыпалась и смотрела на него мутным туманным взглядом, и он снова и снова старался пробиться через ее стену, которую она возвела в своем сознании, заблокировав себя. Он говорил ей слова, она не хотела их слышать, тогда он отвлекал ее показывая на предметы и пояснял их обозначение. Ей не нравилось это, она всегда старалась прильнуть к нему. Порой она следила за ним из полуприкрытых век, но ни разу он не увидел ее осмысленный взгляд. Она как растение, существо, которое бездумно пребывает в своем существовании. И он ее возвращал и каждый раз бил подушку кулаком и глухо стонал, когда она снова открывала мутные глаза не видя ЕГО. Не осмысливая его.

Сутки и полдня он старался возвратить ее, он не мог спать, есть, он не мог отойти от нее, потому что она снова металась по постели в его поисках и как только ощущала его, то затихала и начинала ровно дышать.

И все повторялось снова и снова…

Он боялся уснуть и пропустить ее осмысленный взгляд.

На вторые сутки жар прошел. Ее дыхание выровнялось. Скоро она проснется. Он сделал все что мог и теперь осталось только ждать ее пробуждения. И он ждал, сидя в кресле и не сводил с нее взгляда, в тайне он боялся ее пробуждения и увидеть тот пустой взгляд, смотрящий на него. Он надеялся, что прорвал ее блокировку и сломал стену, которую она возвела в своем сознании.