Луна и радуга

Уилли хотел запастись еще и бутылкой рома. В поселке мы подъехали к трактиру. В законы об аборигенах уже были внесены изменения — нам разрешалось употреблять алкогольные напитки, но только не на территории миссий и не в наших селениях. Однако в трактире местных жителей по-прежнему не обслуживали. Зная об этом, Варренби сам пошел в трактир за ромом, мы же остались ждать его под манговыми деревьями. Джо Масгрэйв ужасно сердился. Почему он не может купить себе холодного пива? Ведь он столько лет проработал старшим загонщиком и, уж конечно, имеет право выпить кружку, если захочет. По дороге на Авер мы еще долго обсуждали этот вопрос.

Варренби рассказал о своем разговоре с содержательницей трактира миссис Уоткинс. На его вопрос, почему она не обслуживает аборигенов, она заявила, что не может взять на себя такую ответственность, так как аборигены, по ее мнению, не умеют обращаться с алкогольными напитками. Она опасалась, что если им дать возможность покупать спиртные напитки когда вздумается, то они могут пристраститься к ним и это будет бедствием для их семей. Варренби считал, что запрет на спиртное для аборигенов отменили безусловно правильно, но предварительно надо было в селениях и, в миссиях открыть пивные, где аборигены приучались бы под контролем к умеренному употреблению пива.

Мы приехали на ранчо Кулбэрра. Однако ни Майлза Костелло, ни его жены дома не застали. Они уехали на пастбища. Старый абориген-загонщик Томми Доубой, оставшийся присматривать за хозяйством, заверил нас, что Костелло вернутся лишь через неделю. Он рассказал, как найти дорогу, которая ведет в пещеры. Мы двигались по ней миль десять. Тут она поворачивала на север вдоль ручья Уангоу. Пещеры находились к юго-западу за ручьем, милях в двадцати по прямой, но на «лендровере» нам надо было преодолеть все сорок. Варренби ручей не понравился: воды в нем почти не было, но берега у него высокие и песчаные. Переправиться через ручей оказалось несложно, но широкая полоса глубоких песков на восточной стороне сильно затрудняла дорогу назад. Однако Варренби все-таки решил перебраться на другую сторону. Мы втроем перешли ручей вброд. Варренби провел ревущую машину по глубокому песку. Она с шумом врезалась в воду. Варренби чуть-чуть свернул в сторону, чтобы подняться на берег под углом. Мы подбежали сзади и вытолкнули машину на твердую почву.

Уилли и Джо сидели впереди и показывали дорогу. Машина медленно двигалась сквозь заросли бумажных и хинных деревьев. Мы то и дело останавливались в поисках переправы через маленькие ручьи, впадавшие в Ханн. Уже в сумерках, прокладывая себе путь топорами и лопатами, мы оказались у ручья Бычий. Переправились через него и устроили привал среди огромных бумажных деревьев.

Уилли был счастлив, что возвращается в родные места. До них оставалось всего лишь сорок миль по низкому песчаному плато. Оно служило водоразделом для многих рек и речушек, включая Ханн.

Днем мы видели диких свиней, и Уилли рассказал, как он как-то вместе с двумя другими мужчинами охотился на них. Вооружены охотники были копьями со стальными наконечниками и воммерами. Взяв с собой трех динго, они шли по следу стада диких свиней. В русле реки среди панданусов собаки окружили большого черного кабана. Когда Уилли и его товарищи пробрались туда по высокой траве, зверь стоял, ощетинившись, спиной к высокому берегу. Один из охотников, спрятавшись в панданусах, вложил копье в воммеру и с размаху метнул его. Он попал кабану в плечо. Зверь дико завизжал, ухватил копье зубами, вырвал его и стал обнюхивать. Затем он потянул воздух носом, огляделся и тут увидел охотника. Кабан кинулся на человека, не обращая никакого внимания на собак, кусавших его со всех сторон. Охотник успел метнуть второе копье, но, к несчастью, промахнулся. Кабан ударом больших белых клыков пропорол ему пах и живот, а сам исчез в густой траве, унося с собой собак, вцепившихся в его бока.

Все произошло так быстро, что Уилли и третий охотник не успели прийти на помощь товарищу. Когда они нашли его, несчастный стонал и корчился от дикой боли. Товарищи тщетно пытались остановить кровотечение. Вскоре охотник умер. Уилли объяснил нам, что, нападая на человека, лошадь или собаку, кабан всегда старается пропороть живот. Джо Масгрэйв заметил, что лишь у болотистых берегов Ханна водится так много диких свиней. У нас в «лендровере» лежало две винтовки, и мы надеялись, что в один из ближайших дней отведаем жареного поросенка.