Луна как жерло пушки. Роман и повести

— А кто это такой — Тома Улму? — спросил он, принявшись поспешно надевать ботинки.

— Один из крупных… Так, по крайней мере, говорят… Зачем спрашиваешь, если знаешь лучше меня?

Расправив пиджак, он подошел к окну, настежь распахнул его, откинув в сторону занавеску. Затем отвернулся от него.

— Что-то случилось? — спросила она. — Как там, на улице… все в порядке?

— Ага, — громко ответил он. — До сих пор я видел тебя только в темноте. Хоть теперь, на прощание… — И снова слегка отдернул занавеску.

— Не нужно. Вдруг кто-то увидит — какая тогда конспирация? — укоризненно поглядев на него, сказала девушка. — Подожди, подожди: что это? — В ее голосе теперь слышалось изумление. — У тебя же раньше была бородка? И вьющиеся волосы — теперь от них ни следа! Значит, ты не Кудрявый? — Она вскочила с постели, подбежала к нему и, посмотрев в лицо с близкого расстояния, всплеснула руками.

— Ты красивая девушка, такою я и представлял тебя, хотя видел только в темноте, — негромко, словно бы про себя, проговорил он, выглядывая в то же время в окно: показалось, будто в листве ореха что-то подозрительно зашуршало. — Так и скажу твоему…

— Острижен наголо! Без этой красивой кудрявой бородки… Господи! — Она словно бы не расслышала его слов. — Пришлось избавиться? Бедненький… Но я все равно тебя узнала. Кудрявый, да, да! — И сразу же спохватилась: — Господи, тебя же нельзя так называть! Или же…

— Пока еще нельзя, но скоро, скоро…

Одним прыжком он очутился у двери. Потом еще один — и вот уже ступени. Он сбежал по лестнице, торопливо рванувшись вперед, и стал петлять улицами, словно все еще кружась в ее серпантине. Когда же наконец очутился на другом конце города, далеко от мансарды, возле ореха, ветви которого заслоняли окошко Виктории, появился Илие Кику. Он тащил на спине крупного, рослого мужчину с повязкой на лице, закрывавшей глаза и лоб. Длинные ноги человека безжизненно свисали, волочась по камням мостовой.

Пекарь прибавил шагу, легонько подбрасывая на спине ношу.

— Еще немного, Хобоцел, дорогой… Тяжело идти под гору, но уже совсем близко. Только подняться до лестнице… Держись, лев, держись, орел! — простонал Кику не столько от напряжения, сколько от жалости к товарищу. — Сейчас ляжешь, уснешь…

В открытое окошко мансарды вместе с прохладным утренним воздухом врывался несущийся с востока грохот канонады. Он становился все отчетливее и отчетливее.

М, "Советский писатель", 1980, 696 стр.

План выпуска 1980 г. 334

Редактор Т. Я. Горбачева.

Худож редактор Д. С Мухин.

Техн. редактор 3. Г. Игнатова.

Корректоры С. Б. Блауштейн и Т. Н. Гуляева.

ИБ Ns 2195.

Сдано в набор 30.11.79. Подписано к печати 08.09.80. А03500. Формат 84 х 108¹/₃₂. Бумага тип. № 1 Гарнитура Таймс. Высокая печать. Усл. печ. л. 36,54 Уч. — изд. л. 38,90. Тираж 100000 зкз. Заказ № 1028. Цена 2 р. 60 к. Издательство "Советский писатель". 121069, Москва, ул Воровского, 11.

Ордена Октябрьской Революции, ордена Трудового Красного Знамени Ленинградское производственно-техническое объединение "Печатный Двор" имени А. М. Горького Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 197136, Ленинград, П-136, Чкаловский пр, 15.