Луна как жерло пушки. Роман и повести

— Сейчас принесут красный перец, — продолжал гнуть свою линию Тудораке, прекрасно понимая, кем должен быть тот самый "кто-то другой", понимая и то, что смерть того человека лишит и этого последних жизненных сил. В самом деле: последних жизненных сил? Да, безусловно. Ну что ж… Хорошо, хорошо, допустим, он сожрет сейчас мититеи, и что же дальше? Исход будет не менее надежным, если он сожрет их и завтра или даже послезавтра… Кажется, тут кроется здоровое зерно! Но если будет против Волох? Волох, наверное, уже пришел и теперь ожидает его… Он отхлебнул глоток кофе, сразу же бессильно уронив голову.

— Что с тобой, горилла, опять свалился после нескольких стаканов? Прямо не горилла, а ангел небесный! — словно бы издалека донесся до него голос Кыржэ. — Ты там заснул, что ли?

— Нет, нет, просто немного задумался, самую малость…

Кельнер послушно поднялся на ноги. Голова у него все так же клонилась на плечо, хотя глаза беспокойно поглядывали в сторону кухни.

— Что-то не несут вам перец…

— О чем я тебе сегодня рассказывал?.. — заговорил Кыржэ. Впрочем, не он — кто-то другой, сидящий где-то внутри у него. — Он — скелет и пойдет в могилу пустым-пустым, без единого секрета за душой. Чтоб и мне наконец можно было разрядиться, ослабить нервы, вздохнуть с облегчением… Об этом я тут говорил, да? Ага! Хотя делать этого не стоило, даже если и обработаю его. Но постой, постой: еще до него я видел другого… Тому тоже пора падать с ветки на землю — поспел, подошла очередь. Пусть как угодно прячется, хоть станет бесплотным духом, все равно… Найду даже в пасти змеи! И все ради той же цели: чтоб можно было до отказа зарядить аккумулятор, пускай сломается к чертям собачьим…

И снова повалился головой на стол.

— Пуфф! — Он открыл внезапно осоловевшие, блуждающие глаза, слепо кивая головой в сторону оркестра. — Локомотив! — Беглый взгляд, брошенный на часы, которые он молниеносно достал из кармана, похоже, немного успокоил его. — Какое сегодня число?

Кажется, теперь он окончательно пришел в себя.

— Что я тут болтал во сне, а? Вот что значит, когда так ритмично звенят в оркестре тарелки! — По-видимому, он пытался оправдать себя в своих же глазах… И наконец бросил настороженный взгляд на кельнера.

Однако Хобоцел спал мертвецким сном.

— Подумаешь, как развалился — будто на печи у родной матери!

Слышал его Тудораке или не слышал — какая разница, зато он точно знал, кем был "кто-то другой". "Но если Волох будет против? — промелькнуло в голове вслед за "пыхтением паровоза". — Хотя, возможно, и согласится, когда получит соответствующую информацию…"

В кабинет зашел молодой кельнер — в строго назначенное время, — элегантный и предупредительный. Он нёс тарелку со стручком красного перца и ведерко со льдом, из которого выглядывала бутылка шампанского.

— Выйди немного на свежий воздух, обер! — обратился он к Тудораке, сидевшему с опущенной головой. — Простите, ради бога. Ему не стоило бы так много позволять себе, — с легким упреком обратился он к Кыржэ. И добавил, наполнив бокал шампанским: — Позвольте вывести на веранду?

Не получив ответа, молодой кельнер тронул Тудораке за плечо и показал на дверь.

— Больше чем на десять, максимум пятнадцать минут не рассчитывай, — процедил он сквозь зубы, — Если буду удерживать твоего, тогда разбегутся, воспользовавшись удобным случаем, мои… Уйдут и не заплатят, не в первый раз.

— Я скоро, — ответил Тудораке. — Иди, иди, не оставляй его одного!

— Спрячемся вот тут, возле ворот, — шепнул он Волоху, проходя по улице на виду у него и ни на мгновение не замедляя шага.

— Нет, нет, в ресторан соваться не будем. И не беги сломя голову… Говори поскорее: он там, у тебя?

— Послушай, здесь всегда полно патрулей, они обязательно на нас наткнутся. Пока буду рассказывать, ты чего-нибудь поешь. Пошли! — почти со слезами в голосе проговорил Хобоцел, словно заранее готов был просить прощения за новости, которые должен будет сейчас сообщить. — Я запру дверь на задвижку, хорошо?

— Нет, на улице проще избежать опасности. Говори: случилось что-то плохое, да?

— Боюсь, что они наложили лапу… На этот раз, похоже, действительно наложили.

— Но почему ты так думаешь? — не сумел скрыть тревоги Волох. — И на кого именно? Говори: на него?

— Или же пока только установили место, где скрывается… В любом случае что-то стряслось. Это точно. Хотя пока еще какого-то узелочка не хватает. Мечется, места себе не находит, хвастается, но в то же время явно хочет узнать, как буду реагировать на его рассказ я, ловит на слове, выпытывает. Хотя чего нужно, понять нельзя. О ком он говорит? Во всяком случае, об одном из… То заявляет, что "важная птица, из птиц птица" — уже скелет, то упоминает о живом человеке… Он — последняя тварь, этот мой Кыржэ, и я твердо решил… покончить с ним, — последние слова он выпалил одним духом, чтобы предупредить возможные возражения. — Ты должен знать: если окажется, что убит Улму, то убил его Кыржэ, ни капли не сомневайся! Если же еще не убит, то все равно убьет. В этом его главная цель.