Луна, луна, скройся!

Он серьёзно кивает и опять исчезает. Я слышу, как он уходит с нашей поляны. Немного подождав, я выползаю из палатки. Снимаю всю одежду, поливаю её водой. Мокрой майкой тру кожу. Процесс получается трудоёмким, но жить с ощущением липкой плёнки на теле я не могу. Вытеревшись, я прикладываю голову к земле и переворачиваю баллон, выливая на неё остатки воды. К сожалению, волосы не становятся намного чище. Передохнув, я берусь за одежду и понимаю, что ни за что на свете не надену её снова. Тогда я сминаю всё в один комок и кладу сбоку от палатки, а сама забираюсь внутрь и заворачиваюсь в плед. Снова накатывает озноб, но теперь уже не отзывается в суставах. Я чувствую, что он временный и вообще почти прощальный.

Чем отвратительны хорошо воспитанные цыганские мальчики — их под страхом смертной казни нельзя заставить, и тем более — упросить купить женского белья. Хорошо, что я не попыталась сжечь то, что сняла с себя — а ведь мелькала такая мысль. Пришлось ещё раз засылать Кристо в город — за бруском крестьянского мыла — и устраивать постирушки. Сушила я бельё в чащобе, чтобы подобное неприличие не мозолило кузену глаза.

Зато он догадался взять сразу несколько маек и бриджей, а так же — благословенны его родители! — целую коробку влажных салфеток, какими вытирают кошачью шерсть. Я истратила половину этой коробки, но привела голову в порядок.

В Эделене, строго говоря, главной площади нет, хотя сам городок в списке Батори присутствует. Впрочем, загадку мы решили быстро, и в воскресенье в половину первого подходим к кафе «Данко Пишта» на одноименной улице (да, владельцы заведений в Эделене не очень-то стремятся к оригинальности). На этот раз у меня не получается вспомнить имя, но зато лицо я узнаю сразу: продолговатое, с коротким вздёрнутым носом и сильно выдающейся нижней губой.

Мы здороваемся, и вампир тут же начинает деловито подворачивать рукав. Я даже вскрикиваю:

— Нет!

— Нет? — строго переспрашивает он.

— Мы не голодны. Нам нужна помощь.

Упырь вынимает из пиджака бумажник.

— Да нет же!

— Нет?

— Нет. Нам надо помыться.

Растерянно мигает. Подзывает официанта и рассчитывается.

Живёт он гораздо шикарней Батори: в двухэтажном особнячке на краю города. Встречает нас там важная пожилая женщина в переднике. Видать, экономка. Она проводит нас с Кристо каждого к своей (!) ванной, выдаёт мне полотенце, халат и даже чистую губку. Я с наслаждением зависаю в горячущей ванне с пенной шапкой. Когда я выхожу, оказывается, что прошло уже три часа и Кристо с сумрачным видом сидит в гостиной внизу, листая какой-то журнал. Щёки у него цветут странными красными пятнами. Увидев меня, он тотчас встаёт — даже, скорее, вскакивает — хватает за руку и буквально волочит к выходу.

Уже почти у леса он говорит мне:

— Хорошо, что мы его кровь не ели.

— А что такое?

— Ещё каким-нибудь сифилисом бы заразились.

— У вампиров всякие трепонемы и бациллы в крови не выживают.

— Ну, всё равно… Гадко.

— Да что такое-то?

Кристо взглядывает на меня свирепо, и до меня вдруг доходит:

— Он к тебе приставал, что ли?

— Да.

— Ничего себе! Разворачиваемся.

— Зачем?

— Я отрублю ему ту руку, которой он тебя за задницу хватал. Вот крест могу целовать, отрублю и в рот ему засуну! Или даже с другой стороны пищевого тракта.

— Да не хватал он меня!

— Так чёрт же! Приставал или нет?!

— Он… на словах. Намекал всякое.

— И только-то?!

— Да, а что, недостаточно? Тебе было бы приятно съесть крови… гомосека?

— Между прочим, что-то из той колбасы, что лежит у нас на стоянке, сделано из крови гомосека.

Кристо встаёт столбом. Кровь резко отливает у него от лица.

— Как… почему?

— Потому что Ференц. Ты что, не слышал, когда я Люции говорила? Да и за Властимила этого я не поручусь, свечку не держала.

— Я не слышал. Я слишком был сосредоточен. Ну… на всякий случай. Вдруг засада или ещё что.

— Ага, вдруг Марийка рядышком к плечику прижимается. Не вздумай выкидывать колбасу. Там ещё на два раза осталось, а я пока не могу ехать дальше.

Я хотела пошутить, но по тому, как изменилось лицо кузена, понимаю, что угадала. Эти мне цыганские мальчики, а? Никогда ведь не знаешь, кушая хлеб, с кем провёл ночь пекарь — может, теперь на всякий случай от хлеба отказываться? Я, впрочем, решаю не шокировать Кристо этим замечанием, а тяну за руку дальше в лес. Я уже очень устала, мне надо поспать.

Чёрт его знает, как он нас выследил — то ли Кристо был недостаточно осторожен во время своих ежеутренних походов в город, то ли после посещения его усадьбы подсмотрел наш путь — но именно кровосос от Батори разбудил нас во вторник утром.