Луна, луна, скройся!

— Её часть. Ты — «волк», а императору Батори зачем-то нужны «волки». И я вижу только одну причину, «зачем». Я уже говорил тебе о ней. Вампир не может убить вампира, а «волк» — может. Кстати, а что, если Батори очень нужно было, чтобы кто-то убрал ту группу охотников? Может быть, не всю, а, скажем, трёх-четырёх чем-то важных его оппозиции упырей. В Кошице мы втроём успешно прикончили шестерых. Может быть, он рассчитывал, что в Братиславе ты сможешь объединиться с несколькими «волками», собрав группу, достаточную для убийства восемнадцати. Ему достаточно было подкинуть тебе идею поехать в Братиславу, а потом самому же дать понять оппонентам, что ты, главная его надежда, сейчас скрываешься в этом славном городе. А затем сидеть и ждать результатов.

— Я не верю!

— Да чёрт же, ты попробуй не верить, а смотреть на факты! Отрешиться от своих гормонов и обратиться к мозгам!

— При чём тут мои гормоны?!

— Ты бы знала, как ты пахнешь после ваших «дочек-матерей». Это, прямо скажем, не запах родственных чувств.

Мы смущаемся оба, одновременно. Я неловко отклоняюсь вбок, не имея возможности отпрянуть, а Кристо выпрямляется и делает шаг назад.

— Бре, време вам йе истекло, хочете ли доплачати?[14] — спрашивает за спиной менеджер.

На улице я собираюсь с духом и говорю:

— Кристо, одна просьба. Не надо меня, пожалуйста, нюхать, как… самец.

— Да уж я бы рад, — бурчит он. — Только всё ещё не нашёл пульт управления этой штукой.

Он показывает себе на нос.

— Надо бы сегодня доесть колбасу, — говорю я. — И пора уже выходить на охоту. Да, тренировками её не заменишь. Только знаешь, Кристо…

— Да?

— На упырей, которые, ну… от него, давай всё равно не будем. Я хочу сначала… точно разобраться.

— Как скажешь. Хочешь, зайдём в ресторан, закажем чего-нибудь вкусного? Ты любишь сербскую кухню?

— Понятия не имею. Из сербских блюд я ела только халву. Но нас, наверное, в ресторан в таком виде не пустят… — Мы найдём такой, где пустят. В крайнем случае, закажем на вынос и устроим пикник.

Мы не стали тянуть с охотой. Воспользовались старой схемой: клуб, слежка, проникновение. Упырь был совсем непуганый: жил один, в хатке — ни одной ловушки. Я настояла на том, чтобы не убивать его, так что, подняв крышку, мы быстро и слаженно повернули вампира в нужную позу, зафиксировали запястья металлической колодкой (её оказалось совсем просто купить на развале — не то наследие прошедшей войны с турками, не то особенности местной криминальной обстановки) и набрали литра три крови. Опустошённый так сильно и так быстро, упырь едва мог шевелиться, так что колодку мы сняли без опаски. Строго говоря, её можно было вообще не использовать — мы управились за рассветное время. Вампир жалко заворочался, пытаясь лечь на спину, чтобы кровь не сочилась через разрез яремной вены. Я помогла ему.

— Вы… — голос упыря был слаб. — Почему… Не убиваете?

— А зачем, дорогой? Своё мы получили, — угрюмо отозвалась я.

Кристо посмотрел на меня:

— Он прав. Лучше всё-таки доконать. Завтра же, чтобы пополнить кровь, убьёт кого-нибудь.

— Я не… Убиваю. Я питаюсь… по кругу… несколько постоянных девушек.

— Ты из людей Ловаша Батори?

— Кто такой… Ловаш Батори?

— Неважно. Не убиваешь, и молодец. Вступай в наш клуб, мы раздаём значки. Прощай.

На улице Кристо повторил:

— Надо было доконать. Как можно верить всем подряд?

— Иди ты.

Через два часа, снова в цыганской одежде, мы вышли из Нового Сада по дороге на Вуковар. Всегда хотела посмотреть на город, где делают бельё и носки моей любимой марки.

Июльская ночь в Королевстве Югославия куда лучше июльского дня; небо высокое, чёрное, полное звёзд, луна похожа на стружку сливочного масла. Я жалею, что не умею рисовать.

В Венской Империи страны нынешнего Королевства Югославия, как и венгры, всегда были наособицу. Но получалось у них это ещё лучше, чем у венгров, потому что они даже алфавитом старались пользоваться своим собственным, вроде русского или болгарского, и были православной веры. Исключением было Г ерцогство Загребское, которое получило прозвище «Югославской Австрии»: тут всегда господствовали католицизм и латиница. Но герцоги Загребские, как известно, имели смешанное венгеро-австрийское происхождение, несмотря на то, что вряд ли кому-то из них последние лет сто приходило в голову назвать себя иначе, как «хорват».