Луна моего сердца (СИ)

— Что ты застыла? Давай, снова покажу, — проворчала она и, взявшись за метлу, произнесла так, чтобы слышно было только мне: — До рассвета ещё далеко, Леотина. Впереди много тёмных ночей.

Я чуть было не выронила щётку из рук и механически ответила на пароль:

— Будем надеяться, что им всё же наступит конец.

Вира кивнула и громко сказала:

— Да отойди ты в сторону, мы сейчас все будем в пыли! И не думай, что сможешь отлынивать: я буду стоять рядом! Давай, пошла!

Надзирательница так сильно толкнула меня в спину, что я чуть не упала на грязный пол. Поймав сочувствующие взгляды девушек, я приняла обиженный вид и встала подальше, куда и велели.

Большое трёхстворчатое окно у дальней стены, куда отошли мы с Вирой, было распахнуто настежь, и я наконец могла вдохнуть свежий воздух полной грудью. После пыли и затхлости комнат, в которых нам предстояло сегодня ночевать, он показался мне чуть ли не сродни лесному или сельскому.

— Смотри, показываю ещё раз! — полукровка снова выхватила у меня метлу и быстро сунула в руку мешочек. — Там волосы и ногти того, кого нужно. Это, мне сказали, точно понадобится. Котёл в кухне, ночью проведу. Что ещё?

— Травы бересклей и стелицу.

Она еле заметно кивнула и прибавила громко:

— Ну вот, другое дело! А то метёт так, будто назло! Иди к остальным! Живо! Всем работать! Нам ещё стёкла мыть!

Теперь, когда я обрела добровольного помощника, предстоящая задача вовсе не казалась такой уж невыполнимой. Всё должно получиться. Теперь меня волновало только одно: как бы заочно перестать испытывать страх и отвращение перед тем, кого я должна соблазнить.

Глава 6

В моём воображении Рэв Торгский был высоким и сильным, с отталкивающим выражением лица. Зверем: жестоким и равнодушным. Да, война давно закончилась, и интересующий меня мужчина занимался политикой, но от этого слаще не становилось.

Уже к полуночи, когда дом и его обитатели спали, я под бдительной охраной Виры приготовила зелье. Маленький ковш с мутно-белым содержимым дымился и дурно пах, но я была уверена, что рецепт верен. Когда волнуюсь, то могу допустить ошибку в составлении отвара, а в эту ночь я слишком устала и была ошарашена последними событиями. Признаться, в глубине души была бы только рада вообще не прибегать к зелью. Отвар не только внушит оборотню симпатию ко мне, как к женщине, но и во мне возбудит желание нравиться ему. А вот этого я как раз и не хотела.

Ещё не хватало, чтобы мне были приятны его липкие взгляды! Я отдамся ему и буду делить с ним ложе сколько потребуется, но он не получит ни капли моего сочувствия или желания. А потом придёт и время мести!

Утром я встала с головной болью. То ли это было побочное действие выпитого отвара, то ли я просто устала, переволновалась и не выспалась, но чувствовала себя отвратительно. Кровать была жёсткой и узкой, одежда такой грубой, что царапала кожу. Настроение скверное, даже притворяться не осталось сил.

Четверть часа нас везли в самоходных закрытых экипажах по улицам и площадям на окраинах города. Дорога петляла, и от нечего делать я смотрела в окно и пыталась запомнить путь, каким мы ехали, однако быстро запуталась в одинаковых домах и бесчисленных поворотах. Небо хмурилось, по земле стелился туман.

Я была благодарна Клариссе за её молчание, она казалась притихшей, ехала с опущенными плечами, уставившись невидящим взглядом перед собой. Феонита пыталась бодриться и делать вид, что всё не так плохо. Время от времени она начинала разговор, но мы его не поддерживали, и девушка быстро замолкала.

Экипажи остановились у двухэтажного здания с побеленными стенами и множеством окон. Нас встретила та же женщина, что и вчера, и сделала рукой знак следовать за ней.

— Надеюсь, вида крови никто не боится? — бросила она на ходу и иронично улыбнулась.

Первый этаж с его белыми стенами и полупустыми коридорами, ловящими наши гулкие шаги, напоминал лазарет. Иногда нам навстречу попадались оборотни, куда-то спешащие с дымящимися отварами или чёрной грязью в небольших ковшах. Все они были одеты в тёмно-зелёные костюмы, напоминающие мужские пижамы.

— Не сторонитесь их, это наши лазари. Сейчас вы пожертвуете им по несколько капель крови, и мы быстро распределим вас по домам, — она вынула круглые карманные часы и добавила: — У меня сегодня ещё много дел этажом выше.

Безликая комната стала тем местом, где длинной тонкой иглой у нас сцедили кровь на стеклянные кругляшки. Я еле заметно вздрогнула, когда острый конец впился в кожу плеча, чем вызвала кривую ухмылку лазаря — молодой девушки с золотистыми глазами, похожими на кусочки янтаря. Я помню, как отец возил нас погостить к Северному морю, и как я собирала эти камушки, хранящие внутри себя солнце.

Кругляши с дрожащими на их поверхности алыми каплями унесли в соседнюю комнату, куда скрылась и наша провожатая. Мы остались абсолютно одни, словно оборотни потеряли к нам интерес. Тоскливо потянулись минуты.

— Что такое обряд Плодородия? — спросила девушка с тёмными кудрями и веснушками. — Я так поняла, каждая из нас обязана родить им….