Луна на дне пруда

– Я уже понял, что трансфер удался. И что тот Лис, который презентовал себя нам, всего лишь морочит нам голову. Вероятно, с твоей помощью, дорогая невестка…

Васса не смогла сдержать тяжелый вздох – брат мужа был, как водится, прав.

– Поэтому я, подозревая о том, что в виртуале он использует свои новые способности не по назначению, решил навести его на ложный след, заведя речь об изменениях, которые были внесены в мою программу. И создал иллюзию для нашего виртуального друга, что подозреваю одного из программистов в работе на конкурентов, – это его успокоило. Тем самым я выиграл время – наверняка он и сам желал это сделать, дабы замести следы, но поостерегся сделать это. Ну, и еще по одной крайне важной причине, о которой я сейчас поведаю тебе.

Васса скорбно улыбнулась.

– Тот, кто воскрес в виртуале, не будет твоим Лисом, он изначально не может им стать. И не исключено, что этот новый Лис будет далеко не самым хорошим и добрым. И очень, очень опасным!

Так и оказалось – Лис убил и Тацио, и Элио.

– Если бы это послание было в цифровом виде, то он получил бы к нему доступ. А так оно достигнет адресата, то есть тебя. Вынужден разочаровать тебя, дорогая невестка: если трансфер в самом деле получился, то мы имеем дело с полноценной личностью, обладающей поистине неограниченными способностями!

В итоге именно так и вышло.

– Но не зря же я вел все время речь о генеральном тесте. Я изначально запрограммировал свою модель трансфера так, чтобы конечный продукт, то есть виртуальный слепок Лиса, обладал всеми способностями. Но одновременно написал программу так, чтобы продукт был автоматически уничтожен через сорок два дня!

Сорок два! Ответ суперкомпьютера на главный вопрос жизни и смерти, Вселенной и всего такого. Ну да, теперь все становилось понятно…

– Конечно, тот, кто всемогущ, мог бы изменить мою модель и предотвратить собственное уничтожение, поэтому я и завел речь о передаче данных на сторону, направив наш всемогущий конечный продукт по ложному следу. Наверняка он начал уже подбрасывать цифровые улики совершенно невинному программисту!

Умно, ничего не скажешь! Лис так упивался собственной силой, что проглядел тот непреложный факт, что его творец, то есть Тацио, воскресил его, заведя механизм цифровой смерти.

И она наступила тогда, в ее лиссабонской квартире, когда истекли сорок два дня.

Ну конечно, сорок два!

И Лис просто-напросто растворился на просторах виртуала, рассыпался в цифровой прах, не в состоянии более вернуться.

Он умер – на этот раз навсегда.

Умер, чтобы никогда больше не воскреснуть.

– Так чтобы ни произошло, дорогая невестка, не волнуйся: все это закончится самое позднее через сорок два дня. Ну что же, думаю, я сказал все, что хотел. Будь счастлива с Элио. И можете назвать вашего первенца в мою честь!

Сквозь слезы Васса улыбнулась. Она потеряла и Элио, и Тацио.

И Лиса.

– Знаешь, я тогда сказал тебе не всю правду. Ну, о своей любимой цитате из «Маленького принца». Я назвал тебе свою любимую, но не самую любимую. Так вот, моя самая любимая – это «Хорошо, когда есть друг, пусть даже надо умереть».

Васса заплакала навзрыд. Да, она потеряла – их всех.

Но они всегда будут с ней – в ее воспоминаниях, в ее чувствах, в ее душе.

И это покруче любой виртуальной реальности!

…Вступив на скрипящий пирс, Васса поправила рюкзачок для переноски младенцев, который висел у нее на груди, с мерно покачивавшимися сбоку четками старой ирландки. Там, посапывая, лежал ее сын.

Ее и Элио.

Да, ее муж погиб, и беременной от него она в момент его гибели не была. Но она знала, что тот еще несколько лет назад именно на случай своей неожиданной кончины заморозил свой биологический материал.

И она на правах его жены получила к нему доступ и стала матерью.

Малыш, как они и обещали Тацио, получил его имя – и ее фамилию.

Тацио Трубачёв – ведь реально круто! И, главное, в единственном экземпляре на всей планете!

Шествуя по пирсу, который уводил в лазурно-изумрудный океан, Васса улыбнулась, заметив старую ирландку.

Та, остолбенев, а потом засмеявшись, бросилась к ней.

– Это ты, девочка! Ну да, это ты! И не одна, а с малышом? Тоже девочка?

– Мальчик, – ответила Васса, осторожно показывая спавшего сына ирландке. – Мой сын.

Ирландка, склонив голову, посмотрела на крошу Тацио и вздохнула:

– Младенцы, они все такие милые. Проблемы начинаются позже.

Рассмеявшись, Васса спросила:

– Ну, у вас с Риганом тоже были проблемы, но вы ведь их преодолели?

Ирландка снова вздохнула.

– Ну, не совсем. Точнее, совсем не, девочка. Но, по крайней мере, мы общаемся друг с другом, хотя бы и на повышенных тонах, и даже вместе работаем над поиском «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар». Потому как и его, и мои выводы оказались, увы, ошибочными.

И, понизив голос, она сказала:

– Но мы теперь благодаря письму одного священника своему покровителю в Ватикане знаем, где надо точно искать. И отправляемся в нашу первую совместную экспедицию…

– Вторую, – поправила Васса. – Первая была та, к «Боингу»…

К «Боингу», ставшему гробницей Лиса.

И спросила: