Луна на дне пруда

– Мисс Васса Трубачёв? – Незнакомый мужской голос, доносившийся из телефона, был приятный, но явно в себе уверенный. Васса пребывала у себя в кабинете в московском офисе, захваченная идеей создания при помощи головастых бородачей из своей команды приложения, своего собственного приложения, при помощи которого она сумеет воссоздать Лиса – хотя бы виртуально.

И продолжить с ним осмысленную переписку.

Звонок поступил в самый неподходящий момент, и Васса, даже не глядя на то, кто звонил, буркнула:

– Ну да?

По-русски, конечно. А в ответ раздалась эта самая фраза на канадском английском с явным французским прононсом.

– Меня зовут Роланд Туве, я представитель юридической фирмы «Туве и партнеры» из Монреаля. Однако, прежде чем я перейду к делу, по которому я вам и звоню, мисс Трубачёв, прошу вас пройти идентификацию и ответить на три следующих вопроса!

Это что, дурацкий, по времени абсолютно не подходящий розыгрыш? Не намерена она отвечать ни на какие вопросы и вести беседы то ли с настоящим, то ли с липовым канадцем.

– Вынуждена заметить, что в данный момент не располагаю возможностью… – начала она, а канадец ответил:

– Я представляю интересы моего клиента месье Элайджи Лукин!

У Вассы перехватило дыхание. Этот тип со смешным французским прононсом – адвокат Лиса? Но даже если это и так, то отчего он звонит ей?

И тут она вспомнила: ну да, Лис ведь ей писал о своем канадском адвокате, «которому он с некоторых пор больше не очень-то и доверяет».

Поэтому-то и решил лететь в Шанхай сам.

– Итак, мисс Трубачёв, разрешу себе зачитать себе первый вопрос, как это и предписано моим клиентом. Точнее, это два, однако прошу вас дать ответ на обе его части. Где был хомяк и что он делал?

Он смолк, а Васса уставилась в стену своего кабинета. А потом коротко хмыкнула, понимая, что этот вопрос, в самом деле, мог сформулировать только Лис.

И дать ответ на него могла только она – настоящая она! Ну да, ведь речь шла об идентификации.

– Мне повторить вопрос, мисс? – произнес канадец, а Васса со смешком, хотя обстановка к этому вовсе и не располагала, ответила:

– Нет, не надо, я поняла. Надеюсь, что смогу дать правильный ответ. Он сидел под чехлом для швейной машинки и ел свечку!

Ну да, хомяк Чип, который в детстве был у Лиса. Однажды сбежав, хомяк несколько дней бродил по квартире и был обнаружен именно что под чехлом швейной машинки, где он утолял голод, поглощая остатки лежавшей там свечки.

– Ответ правильный! – заявил не без удовольствия канадец. – Итак, вопрос второй. Он опять же состоит из двух частей. Какого цвета был макарон и в какой церкви?

Васса снова улыбнулась. Ну да, вопросы точно придумывал Лис – кто бы еще мог спросить именно такое!

Спросить, прекрасно зная, что дать ответ на него может только она. Потому что о том, что произошло тогда в Риме, знали только двое: сам Лис и она сама.

– Оранжевый. Он был ядовито-оранжевый… Якобы персиковый, хотя вкуса никакого не было. И произошло это в базилике Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. Точнее, во внутреннем дворике…

…Ну да, самом потрясающем внутреннем дворике этой малой римской базилики Святого Павла за городскими стенами – с Лисом они встретились в Риме случайно (хотя что такое случайно?), и он, и она были там проездом, дожидаясь пересадки. У них имелось всего полдня, и эти полдня они провели вместе.

Лис, знавший все и вся, предложил отправиться не типичными туристическими тропами – Колизей, Капитолий, Ватикан, – а побывать, как он сказал, в самом красивом внутреннем дворике католического храма, который только имеется.

Так они и оказались в этой удивительной базилике, известной тем, что в ней имелись мозаичные медальоны с изображениями римских пап (включая также нескольких, признанных позднее незаконными), начиная с самого первого и заканчивая нынешним. По легенде, когда места для медальонов, которые шли на уровне потолка базилики, закончатся, наступит конец света. Впрочем, так скоро это, судя по множеству еще свободных мест, случиться было не суждено.

Прибыли они туда утром, прямо к открытию, еще до массового натиска страждущих осмотреть римские достопримечательности. И, заплатив несколько евро, миновав грандиозный, украшенный уральским малахитом и лазуритом алтарь, прошмыгнули в этот небольшой, тихий, словно находившийся в другом мире, внутренний дворик базилики, оказавшись в крытой галерее начала тринадцатого века, заполненной потрясающими шедеврами времен Средневековья и Античности.

Из галереи можно было попасть в смежные помещения, где выставлялись драгоценные предметы папской утвари, артефакты времен второго Ватиканского собора и также простая треснувшая плита с надписью Paulo Apostolo Mart, то есть «Павел, апостол и мученик», которая когда-то покоилась на запрятанном в катакомбах базилики саркофаге апостола Павла, на месте захоронения которого и был воздвигнут сей храм.