Луна над Бездной

Я выскочил на палубу. Храмовники и маг сражались с пиратами. И у пиратов также имелись свои грозовые маги, аргоманты, очевидно, чародеи-отступники. Один из них не то убил, не то оглушил Дазхара. Я, выхватив ятаган, ринулся в бой. Но какой-то пират атаковал меня со спины — и отрубил правую руку. Ещё один пират выстрелил из пистолета, но я успел увернуться. Но в это время другой удар со спины лишил меня сознания.

* * *

Я лежал на палубе «Молнии» побитым, приходя в себя после потери сознания. Судя по всему, у меня тяжелое сотрясение мозга, а то и контузия: кружится голова, содержимое желудка готово вырваться наружу. Я попытался открыть глаза и совершил чудовищное открытие: одного глаза нет. Его выбили! Я хотел потрогать глазницу правой рукой, но вспомнил, что и руки тоже нет, её отрубили! Не говоря уже об отсутствующих зубах, выбитых пиратами. Вполне очевидно, что меня били ногами по голове, пока я лежал без сознания. Единственным опухшим глазом я оглядел палубу «Молнии»: кроме меня — ни души. Пираты уплыли. Мага и храмовников тоже нет, ни живых, ни мёртвых. Очевидно, что пираты победили. Но почему нет тел храмовых воинов и жреца Ваагна? Два варианта: либо их сбросили в море, либо похитили в плен, живьём. Ценные вещи с корабля тоже пропали. Почему же не похитили меня самого и оставили в живых? Может быть, потому что решили что я и так уже мёртв. А может, потому как я искалеченный для них совершенно безопасен, да и толку от такого пленника никакого, раб из меня не получится, мог бы и помереть на полпути. И оставили в живых: толи из жалости, толи напротив, чтобы умирал медленно и мучительно. И действительно: чуя запах крови, ко мне слетелась стая чаек.

Надо спасаться!

Единственная надежда на выживание — суметь доползти до борта и прыгнуть в воду. Тогда морская вода позволит мне принять облик Ангела Бездны, а в этом облике я смогу восстановиться.

Отбиваясь единственной рукой от чаек и параллельно опираясь ей на палубу, я полз к борту. Через несколько минут, которые показались вечностью, я добрался до края палубы и прыгнул вниз. Там, хлебнув воды, я чуть не утонул, но начал свою метаморфозу: сначала кожа посинела, а потом проклюнулись жабры. Минуту спустя я вылетел из воды, вместо человека — Властитель Бездны. И начался процесс регенерации: мир перестал кружиться, что означало, что сотрясение мозга прошло. Проклюнулся второй глаз, и начала прорастать правая рука. Все органы внутри тоже восстанавливались. Из открытой раны на лице текла голубая кровь моллюска, содержащая мазь регенерации, которую я пролил на руку, чтобы быстрее возвращалась в норму.

Повышенная способность к регенерации всегда была свойственная порождениям Бездны. Даже обычный эшхаргот может за считанные дни отрастить новое щупальце или конечность. Для Властителей Бездны вообще характерна бешеная регенерация. Трёхглавые гидры, потомки матерей-гидр, способны отрастить за часы головы, если сохранилась хотя бы одна. Неуязвимость Властителей Бездны к магии делала гидр великолепными боевыми животными. Правда, гидры существа очень непокорные и подчинялись только тому, кого считали вожаком. А из крови гидр делали мазь регенерации, позволяющую лечить раны и отращивать потерянные части тела и у людей.

Кровь любого Властителя Бездны способствует регенерации. Восстановившись, я почувствовал зверский голод: для заживления ран организм использовал резервы биомассы, и, чтобы не истощиться, надо срочно поесть. Нет, надо не просто поесть, надо пожрать! Нырнув обратно в море, я наловил кучу рыбы и не жуя проглотил её вместе с костями: нужен был кальций для восстановления зубов.

Я, приземлился на палубе. На сей раз организму потребовался отдых. Утомлённый событиями этого оживлённого дня, я отрубился.

* * *

Через несколько часов физически я окончательно пришёл в себя, но совершил чудовищное открытие: такую серьёзную контузию тяжело пережить даже мне. Органически мой мозг ощущался целым и невредимым, но я почти начисто потерял память.

Не всегда амнезия стирает память лишь о том, что было до травмы головы. Я, например, весьма смутно помню, как восстанавливался после метаморфозы. Я помнил, что я ангел Бездны. А может, и не помнил, и это подсказывала мне память крови, так как я забыл свою профессию и даже собственное имя.

Я оглядел себя. На шее у меня висел золотой кулончик, на котором красовалась выгравированная надпись: Сардэку, с любовью от Цовинар. Что же, я по крайней мере, узнал, что меня зовут Сардэк и вспомнил, что это — действительно моё имя.

Корабль несло к какому-то острову. Утро вступало в свои права: из-за гор выглянуло солнце, а лёгкая лазурная дымка клубилась над волнами. Я пригляделся: на горизонте показались здания, значит, сей клочок суши был обитаемым. Неизвестно, поклоняются ли там Властителям Бездны как богам или уничтожат как морских чудовищ.