Луна над Бездной

Мелкий октопоид прилепился щупальцами к голове козерога. Около минуты он считывал информацию с его головы, а потом произнёс:

— Ничего нового. Аггот-Шураб мало что знает. Он был всего лишь пешкой в этой большой игре.

— Это значит, что живым он нам больше не нужен, — ухмыльнулся мой отец. — Можно смело его убить и поглотить душу.

— Хорошо, — ответил я, дотронувшись двумя пальцами до лба козерога. Фатагн сделал то же самое, и мы дуэтом произнесли:

— Твоя душа принадлежит мне!

При этих словах потоки тёмной энергии устремились в меня и в отца.

— Отлично, — сказал Фатагн. — Мы стали сильнее. А что касается других заговорщиков, то мы разберёмся с ними завтра. Утро вечера мудренее, пора отправляться на боковую.

* * *

На следующий день с утра я помолился Апиону, и он явился. Мой божественный родственник удивился, увидев рядом со мной Фатагна, но я ему всё рассказал. Апион перенёс нас всех в свои чертоги на горе Ардар. Апион уже рассказывал мне об устройстве дворца: на первом этаже имелись комнаты для гостей и помещения храмовников. Центральный же зал цитадели моего дяди, располагающийся на втором этаже, представлял собой величественное пятигранное здание с серебристо-белыми стенами. Стены были расписаны различными сценами из подвигов Апиона. Потолок был расписан звёздным небом, где слева располагалась Луна, а справа — Солнце. Трон был выполнен из множества алмазов. Освещался центральный зал магическими шарами, вполне бы обычными, если бы не серебристые молнии, прыгающие внутри них. Воистину, даже светильники показывали, что хозяин дворца подчинил себе стихию грозы. Возле стен из ваз росли экзотические деревья и кустарники, заимствованные моим дядей в различных уголках Универсума. Цветные стёкла смотрели на зал с пяти разных сторон крыши, и я понял, что солнце, в зависимости от своего положения на небосводе, освещает трон через одно из них, придавая ему всевозможные расцветки: красную, оранжевую, зелёную, синюю и фиолетовую.

В каждой из стен имелся коридор, ведущий в соседний зал, также построенный в форме пятиугольника. Под троном лежал круглый ковёр, сияющий золотым цветом. Входа я вообще не нашёл, очевидно, проникнуть на второй этаж цитадели можно было лишь с согласия владельца крепости, перемещаясь с помощью его магии. В каждом коридоре имелся ковёр своего цвета; пред каждым стояла статуя. Фиолетовый ковёр вёл в библиотеку, перед которой стояла мраморная книга. В ней содержалось огромное количество шкафов, где имелись книги из разных миров, от сборников мифов и легенд дикарских племён, что собрали исследователи Ситтараса до научных и магических трактатов самих ситтари, а также множество книг из технически и магически развитых миров. Дядя раньше рассказывал об этой библиотеке, и сейчас я увидел её своими глазами. Когда будет время, я её обязательно изучу.

Оранжевый ковёр вёл в сокровищницу, где располагались многочисленные золотые запасы Апиона, бюджет его царства. Перед ней стояла на постаменте гигантская монета.

Синий ковёр вёл в комнату-музей с коллекцией добытых дядей в разных мирах артефактов. Перед проходом на пьедестале стоял мраморный кубок. У меня не было времени осмотреть все экспонаты, но я успел заметить серебряную отмычку, амулет грозового мага, меч из очень качественной стали и небольшой летательный аппарат с крыльями, напоминающие мои собственные — как у летучей мыши. Они были подписаны надписью на непонятном мне языке, продублированной на ситтари и на дарском — «боевому товарищу Апиону Гранту от техномага Леона Турария».

В следующую комнату вёл зелёный ковёр, а перед проходом стояла статуя крылатой пантеры. Это было отдельное помещение для Марты, зверобога и фамильяра моего дяди. В комнате имелось множество деревьев — целые джунгли, созданные Апионом для своей питомицы. На небольшом баобабе находился домик размером с комнату, выполненный из этого же дерева. Там Марта спала. Об стволы остальных она точила когти. В одном из углов комнаты регулярно появлялись куски мяса. Сначала это меня удивило, а потом дошло, что люди и хаттуры, поклоняющиеся Апиону, молятся и Марте и приносят ей жертвы. Благодаря божественной воле Апиона жертвоприношения, которые прихожане кладут в алтарь, перемещаются в её комнату.

Следующим помещением был обеденный зал, куда вела оранжевая дорожка. На постаменте перед ним стояла мраморная курица на тарелке. За золотым столом, расписанном боевыми сценами с участием Апиона, в обеденном зале нас всех ожидал Арастиор с гидрой, расставлявший на стол кушанья. Круглый стол, конечно, был поменьше, чем в замке Кадат, но его тоже хватало на большое количество гостей.

— Союзники Апиона — мои союзники, — произнёс он. — И мы с радостью к вам присоединимся. А вы можете присоединяться к пиршеству.

Хотя ещё вчера у нас состоялось обильное пиршество во дворце Кадат, я в бою потратил немало сил, так что мой аппетит снова дал о себе знать.

— Прихожан делить будем как обычно? — поинтересовался Арастиор.

— Да, — ответил дядя Апион. — Поровну. А вот что касается Ваагна, то его душу я хочу поглотить полностью.