Луна над Лионеей

– Могу и поменять, – недовольно бурчит Тушкан, жмет какую-то клавишу ноутбука, и в траве появляется пулемет поменьше, но все таких же странных очертаний, словно украденный из арсенала какой-нибудь межгалактической армии будущего…

– Такгде же твой меч? – строго спрашивает Утер.

– Зачем мне меч?

Утер берет меня под руку и подводит к краю холма. У меня перехватывает дыхание, потому что внизу я вижу огромное черное пятно, неотвратимо ползущее в нашу сторону.

– Что это? – спрашиваю я.

– Это они, – отвечает Утер. – День пришел. Сегодня решится все.

– Но… Но… – слова с трудом сползают с моего языка. – Их же целая тьма, а нас… Мы не сможем их остановить!

– Мы сделаем то, что сможем, – спокойно говорит Утер. – Мы умрем, пытаясь их остановить. Это тоже неплохо.

– И за что же мы будем сражаться?

– Как обычно. За чистое небо.

Я инстинктивно задираю голову вверх. Небо действительно чистое, но умирать за это…

– Держи, – Тушкан протягивает мне автомат Калашникова. – У меня есть еще.

Я хватаю оружие, и мои пальцы с внезапно открывшимся умением пробегают по металлу, передергивают затвор, устанавливают режим стрельбы очередями. Утер одобрительно кивает.

Я подхожу к краю холма и смотрю на приближающуюся черную массу, состоящую из миллионов шевелящихся голов и конечностей, работающих механизмов и еще бог знает чего…

– Они нас просто раздавят, – говорю я сама себе. – Раздавят и пойдут дальше.

– Может быть, они все-таки споткнутся? – отвечает мне Утер и неожиданно улыбается. – Денис, – он тычет пальцем куда-то в сторону, – смотрит на нас.

– К черту вашего Дениса, – шепчу я. Черное пятно обретает запах и звук; пахнет почему-то паленой проводкой, а звук похож на торопливое забивание сотен свай.

Я вскидываю автомат и ловлю в прорезь прицела первый ряд накатывающей волны черных чудовищ. То есть они не совсем черные. И не совсем чудовища.

Во всяком случае, я вижу в первом ряду пожилого мужчину с квадратным подбородком. Он восседает на огромной змее и нещадно хлещет ее плетью. Рядом топочет гигантский носорог, на котором не без изящества, в дамском седле, едет какая-то женщина с зонтиком от солнца.

– Подпусти поближе, – советует Утер. Так я и делаю, держа палец на спусковом крючке до той секунды, когда черты пожилого мужчины и дамы с зонтиком становятся совершенно определенными. Тогда я поворачиваюсь к Утеру за подтверждением команды…

– Настя, – говорит он не своим голосом и внезапно исчезает вместе с изумрудной травой, чистым небом и надвигающейся армией черных чудовищ.