Луна над ними (СИ)

Для Саншайн Визжащая Хижина была чем-то вроде знакового места. Ремус прятался там от полнолуния в юношестве, и сейчас старый дом, по слухам, полный привидений, одиноко стоял на заснеженной опушке, словно ждал одинокого оборотня в гости. Однако оборотень теперь не одинок. И все равно, его как магнитом тянет к Хижине, пускай и не по собственной воле.

Тихий скрип половиц кажется Верити поистине зловещим, словно Хижина стонет под весом двух человек. Ремус молча ведет подругу на второй этаж; туда, куда Волк внутри него забирался, чтобы встретиться с Луной.

- Аккуратнее, - просит Люпин, когда они поднимаются по лестнице. Старые ступени стонут еще громче, чем половицы. Ремус то и дело оглядывается назад, чтобы удостовериться, что Верити не собирается провалиться вниз. Но с Саншайн все в порядке.

Наверху несколько комнат, и Рем ведет спутницу в определенную, самую большую. Практически вся мебель в ней сломана, а та, что еще держится, покрыта толстым слоем пыли и паутины. Лишь кровать выглядит более-менее сносно, исключая заросший мхом каркас.

- Вот здесь я и коротал полнолуния, - произнес Люпин, и в его голосе волшебница услышала ностальгические нотки. – Какое-то время. Потом Сохатый, Хвост и Бродяга узнали о моей болезни, и старшие курсы я чаще бегал по лесу с ними, чем сидел здесь. Всякое бывало…

Верити проходит к полуразвалившейся тумбе и пальцем стирает с нее пыль. Ей казалось будто она прикасается к прошлому, прошлому Ремуса. Эта мебель знает его дольше, чем она сама. И вытерпела от него она больше.

- Странно, - голос Люпина звучит очень четко, хотя и тихо. – Я не люблю вспоминать о прошлом, но здесь мне спокойно. Спокойнее, чем дома или в Хогвартсе.

За окном поднялся ветер, и, задувая в щели между окон, он поднимал жуткий свист.

- Не нужно было мне тебя тащить сюда в выходной мантии, - Верити возвращается к Ремусу, отряхнув пальцы от пыли. – Теперь сам паутиной и мхом покроешься.

- Не покроюсь, - издает смешок Люпин, а Саншайн развязывает крепление его мантии.

Верити часто думала о том, как ее угораздило влюбиться в оборотня. Причем эта влюбленность очень быстро переросла в любовь и искреннюю привязанность, несмотря на все, порой существенные, недостатки Люпина. Ее не смущала ни бедность мужчины, ни его болезнь, ни то, что он был волшебником (хотя, как раз этот факт должен был отпугнуть девушку, которая едва только познакомилась с магическим миром), ни его собственная незримая стена, за которую он долгое время не пускал Саншайн. Конечно, не нужна причина, чтобы любить человека, его можно и нужно просто принять таким, какой он есть. Но многочисленные проблемы должны были остановить рвение волшебницы. Если бы тогда, в день, когда Дамблдор пожаловал в ее дом и сообщил, что в сентябре Ремусу предстоит отправиться преподавать в Хогвартс, Верити отказалась ехать следом, не было бы сейчас старого скрипящего дома на окраине Хогсмида и теплых рук Люпина, зарывающихся в ее волосы; не было бы осторожного поцелуя, распаляющего Саншайн и заставляющего ее забыть, что Визжащая Хижина – не лучшее место для того, чтобы остаться с любимым наедине.

Они рухнули на кровать, которая просела под их весом и угрожающе заскулила, норовя сломаться от неосторожных действий. Чистую мантию Ремуса они кинула туда же, на изголовье кровати. Мир снова сузился до одной точки, до них самих, и было неважно, что ветер за окном поднялся такой силы, что грозил с корнем вырвать замерзшие кустарники в одичавшем саду вокруг Визжащей Хижины.

Люпин осторожно водил руками по спине Верити под мантией и блузкой. Его пальцы то и дело натыкались на шрамы, оставленные им в ту ночь, когда Саншайн впервые встретила Волка внутри него. Стоило воспоминаниям окутать разум оборотня, как тот тяжело вздохнул и попытался отстраниться от подруги.

- Нет, - требовательным тоном сказала она. – Ты обещал мне…

Он обещал ей забыть об опасности, что несет Волк. Обещал, но исполнить обещанное было чертовски сложно. Безграничное доверие в зеленых глазах Верити заставило Ремуса подчиниться. Он не будет думать о своей ущербности хотя бы сегодня вечером.

Им было не холодно, хотя сквозь заколоченные окна со свистом проникал ледяной декабрьский ветер. Верити нарочито медленно расстегивала пуговицы на клетчатой рубашке мужчины. Люпин внимательно следил за ее действиями, в серых глазах появлялся огонек жажды, тлевший и проникающий дальше, в сердце и душу оборотня, но Ремус не торопил девушку. Когда с рубашкой было покончено, Верити спустилась к пуговице на брюках оборотня….

Хогсмид наряжали в начале рождественских каникул. Поздним вечером все дома пестрели разноцветными гирляндами, а за каждым поворотом можно было встретить большого снеговика в котелке и с носом-морковкой. После посещения Визжащей Хижины Ремус и Верити решили наведаться в «Три метлы».

Там было много народу, причем большая часть посетителей являлась учащимися Хогвартса. За дальним столиком Саншайн обнаружила Рона и Гермиону. Пока Люпин разбирался с выпивкой, она подошла к студентам.