Луна над рекой Сицзян

Таким образом тётушка выжила четырёх нянек подряд. Она очень изменилась; из тех клубов пара вышел совсем другой человек, лишь внешне похожий на тётушку; даже в выражении её глаз частенько проскальзывала незнакомая доселе злоба. Это приводило меня в ужас, я подозревал, что в этом заключается коварный замысел творца — сделать так, чтобы тётушку все возненавидели, уничтожить любую симпатию, которую могли бы испытывать к ней окружающие, не позволить ей просто так покинуть мир людей. Я чувствовал, что этот чудовищный план охватывает весь мир, я и сам оказался намертво впутан в него без возможности что-либо изменить; я мог лишь шаг за шагом продвигаться в соответствии с этим планом, не зная при этом, в каком направлении иду. Па улице постоянно каркала ворона, в окно то и дело влетала бабочка, в дверной проём частенько заглядывал старик, торгующий льдом… Что всё это могло означать? Я не мог разгадать тайные послания небес.

Возможно, было бы лучше, если бы тётушка ушла из этого мира — там, в клубах пара. Я пугался этой мысли и тут же принимался мыть овощи или подметать пол. Ведь, по сути, ровно месяц и три дня назад Лао Хэй говорила похожие слова. Неужели месяц и три дня — вот и вся разница между мной и Лао Хэй?

Рыгнув, тётушка нахмурила брови и заявила, что свинина совершенно безвкусная и лучше приготовить сушенной на огне рыбы.

Я знал, что с рыбой скорее всего будет то же самое, поэтому сделал вид, что не расслышал.

— Добавить ещё риса?

— Рыбы, подсушенной на огне.

— Хочешь немного капусты?

— Да, рыбы, рыбы, размером в цунь[42].

Не выдержав, жена наклонилась к её уху:

— Рыбу мы не купили.

— Купили? Ну и хорошо, хорошо.

— НЕ КУ-ПИ-ЛИ.

— Не купили? Что за чушь! На улице Тайпинцзе есть, я там раньше покупала, сходи туда, там есть.

— Да это уже давно было.

— Ну, съездите уж как-нибудь. Маото, ты почему жалеешь денег? Я уже старая, много не съем. Ты зачем на меня денег жалеешь? Вам надо помогать мне, надо быть как Цзяо Юйлу. А?

Она будто угадала мои мысли и теперь загадочно улыбалась, наблюдая за тем, как мы сгораем от стыда.

Потом, откинувшись на спинку кровати, закрыла глаза и провалилась в глубокий сон, время от времени легонько всхрапывая, так что губы её начинали трепетать, словно крылья пчелы. На лице выступил свежий румянец.

Я всё-таки поехал за подсушенной рыбой, я мчал так, что из педалей велосипеда повылетали все винтики, да ещё и врезался в человека на улице и сильно с ним поругался. Но, как я и думал, тётушка всё равно оказалась недовольна. Сначала она сказала, что в рыбе мало бобового соуса — жена добавила ей соуса, после чего выяснилось, что не хватает чеснока. Жена добавила чеснок, тогда блюдо оказалось недосолённым, наконец, после того как жена добавила соль, тётушка съела всего несколько кусочков, отложила палочки и, нахмурившись, замолчала. Спросили у неё, что не так, а она невнятно пробормотала, что раньше подсушенная рыбка была гораздо вкуснее, а нынешняя больше похожа на опилки. Эту точно не на Тайпинцзе купили, совершенно безвкусная!

В своё время она и впрямь частенько ходила на улицу Тайпинцзе, иногда чтобы купить мой любимый ферментированный тофу, иногда — подсушенную рыбу для Лао Хэй; прихватив свой порванный зонт, она уходила и полдня не возвращалась, несмотря на то что перед её глазами уже начинали плыть круги и ноги подкашивались, — и всё для того, чтобы сэкономить восемь фэней на проезде. Любовь к Тайпинцзе навеки впечаталась в её душу.

Недоверие тётушки к подсушенной рыбке перешло в крайнюю степень недовольства, особенно сильно это проявилось в настороженном отношении к моей жене. Когда жена хотела помочь тётушке с туалетом, та делала каменное лицо, вытягивала по швам негнущиеся руки и решительно сопротивлялась, а стоило на секунду отвлечься, как она щедро справляла нужду прямо в кровать. Сушилка в нашем доме снова оказывалась загружена до предела, а измотанная жена лишь тяжело вздыхала. Если я сменял её, становилось получше: лицо тётушки прояснялось, иногда на нём даже появлялась улыбка; вот только когда я делал ей сложный массаж, помогающий сходить в туалет, она не прекращала кокетливо стонать. Жена как-то тихонько спросила у меня, может, из-за того, что тётушка рано овдовела, в ней ещё сохранилось стремление кокетничать с мужчинами?

Конечно, этого мы уже никогда не узнаем.