Луна Паука (ЛП)

Зэйл знал, что скорее станет таким, как Олдрик Джитан, чем исполнит чудовищное желание демона. Он усилил свою волю и почувствовал гнев Астроги, когда тот понял, что Ратмиан не станет такой легкой добычей.

Но Зэйл надеялся, что Астрога тоже не понимает, что существует предел человеческой воле. Некромант хотел, чтобы его дьявольский противник потерял терпение и убил его прежде, чем он снова начнет колебаться. Если воля Зэйла начнет ослабевать и Астрога заметит это, то демон, несомненно, восторжествует.

- Все, о чем ты мечтаешь, ты можешь иметь, - пробормотал паук. Богатство, рабы, власть ... империя …

Ты хочешь сказать, что они у тебя будут …

Я не сделаю с тобой того, что сделал глупец! Астрога попытался успокоить его. Разве ты не помнишь, как мои старые последователи называли тебя своим учителем? Поделись со мной своими секретами, а я поделюсь своими. …

Заманчивыми были не сами слова, потому что они были простыми и грубыми. Однако в каждый слог была вплетена другая форма магии, тонкая, которая проникала в ничего не подозревающий разум, как червь в гниющий труп. Простое слушание Астроги позволяло этой магии проникать в мысли человека ... если только он не был искусен в отражении подобных трюков, как Зэйл.

Но, опять же, даже у него были свои пределы ... и они приближались быстрее, чем хотелось Ратмиану.

Но, кроме как продолжать молиться о смерти, а не об одержимости, Зэйл ничего не мог придумать. Там тоже не было никого, кто мог бы ему помочь, потому что был только Хамбарт, у которого не было даже полного скелета, а тем более подвижности.

Но если ему суждено погибнуть, Зэйла утешало только одно. Он отослал Салин обратно в город. Она сбежит оттуда. По крайней мере, если он и потерпел неудачу во всем остальном, то не в этом.

Конечно, она была в безопасности …

* * *

Он участвовал во многих битвах за свою карьеру, и в данный момент генерал Торион променял бы эту чудовищную борьбу на самую худшую из них. Лучшее, что он мог сказать об этой ситуации, было то, что его люди временно держали себя в руках. Некоторые подкрепления прибыли, чтобы поддержать тех, кто был с ним, но сообщения из остальной части столицы указывали, что даже когда те, кого послал Юстиниан, прибудут, их число не будет велико. Большинство солдат, которых Торион первоначально ожидал увидеть, теперь были нужны в другом месте. Казалось, что в этот момент пауки обрушились на каждую стену.

Но это было еще не самое худшее. Просачивались также сообщения о многих защитниках и даже невинных гражданских лицах, которые теперь ходили по столице как живые мертвецы, их тела были заняты отвратительными паукообразными. Несколько первоначальных позиций пали из-за незнания солдатами ужасной судьбы, постигшей тех, чьи головы были недостаточно прикрыты. К счастью, благодаря самому Ториону, слух об опасности быстро распространился.

Но пауки продолжали приближаться. На каждого, кто был насажен на острие меча или сожжен маслом и огнем, приходилась дюжина, а то и сотня.

Откуда они все берутся? - удивился командир-ветеран, помогая катить вперед еще один бочонок с нефтью. По меньшей мере пятая часть столицы была либо охвачена пламенем, либо уже сожжена. Даже больше, если бы не тот факт, что дождь усиливался. Необходимо было подпитывать каждый пожар маслом или какой-либо другой горючей жидкостью, но найти запасы становилось все труднее и труднее. Несколько мест, где должна была храниться нефть и тому подобное, были опустошены ранее. Из того немногого, что ему удалось узнать, приказ об этом был подписан Эдмуном Фейрвезером. Торион постоянно проклинал мертвеца и надеялся, что его огненная кончина была долгой и мучительной ... и даже тогда она была бы слишком хороша для него на вкус генерала.

Передав бочку другому солдату, Торион остановился, чтобы перевести дух. Юстиниан, теперь вернувшийся к здравому смыслу, передал большую часть координации борьбы своему гораздо более знающему и опытному командиру. Для генерала Ториона не было тщеславием думать, что без него усилия по спасению всех от этого кошмара не были бы так организованы. Конечно, ему повезло, что несколько его старших офицеров сумели выжить. Везде, где это было возможно, Торион назначал одного из них главным. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что никто не видел Алека Мэтьюса. Гораздо раньше было отправлено сообщение—когда захват Зэйла был единственной заботой этого вечера,—в котором говорилось, что капитан намерен взять патруль и проследить за городскими стенами.

Торион смирился с тем, что человек, которого он когда-то считал своим преемником, скорее всего, погиб там, сражаясь до последнего против восьминогих демонов.