Луна с неба

Луи Риэль похоронен на кладбище Святого Бонифация, и он настоящий герой Виннипега. Он защищал права метисов, франкоговорящих потомков европейских мужчин и индейских женщин. Правительство хотело привести на эту землю англоговорящих поселенцев, но старина Луи Риэль не пожелал с этим смириться. Он поднял метисов на бунт. Если опустить подробности, то его поймали, судили и казнили. Но старина Луи Риэль восстал бы из гроба и поднял еще один бунт, если бы увидел памятник, который ему тут соорудили. Вне всяких сомнений, это самая страшная и уродливая статуя, которую вы увидите за всю свою жизнь! Вокруг нее даже поставили специальные бетонные загородки, чтобы она не пугала детей, идущих в школу. И чтобы вы поняли, до чего ненормальный мелкий грызун достался мне в сестры, скажу вот что: Крыса считает эту статую миленькой.

Французский квартал несложно узнать. В нем все «стрит» превращаются в «рю». Крыса обожает зависать там. Мы идем на Прованшер-авеню, вдоль которой выстроились магазины и рестораны. С Крысой там все здороваются как с родной. Она покупает журнал в книжном магазине «Ла Паж», чтобы быть в курсе последних событий в жизни знаменитостей, берет конфеты в «Шоколя Аффэр». Потом мы садимся за столик на солнечной террасе кафе «Ла Гараж», Крыса водружает на нос темные очки и заказывает моккочино. Крыса любит моккочино. Она закидывает ногу на ногу и принимается рассматривать прохожих — ну прямо парижанка на Елисейских Полях. Разумеется, Крыса пьет моккочино только во Французском квартале, как положено утонченной особе. Видите ли, в глубине души Крыса — маленький французский сноб. Хотя и ест потихоньку конфеты из кармана, так как не может позволить себе заказать десерт. Я воздерживаюсь от язвительных комментариев, потому что Крыса угостила меня горячим шоколадом, да и конфет мне тоже перепало. К тому же всякий проходящий мимо с ней здоровается, и Крыса непринужденно поддерживает светскую беседу. Я немного знаю французский, но Крыса шпарит по-французски так, будто это ее родной язык. Вот, пожалуйста, очередная Крысина знакомица, старая дева, которая знает английский, но никогда не опускается до того, чтобы заговорить на нем со мной.

— Bonjour, Marie Claire, comment vas-tu?[1]

— Bien, merci[2], — вежливо отвечает Крыса.

— Et comment va ton frère?[3]

— Il boude parce qu’il ne peut pas parler français[4].

Если прохожих не наблюдается, Крыса небрежно листает журнал, хотя наверняка не может прочесть ни слова сквозь эти темные очки, делающие ее похожей на насекомое. Я молчу. Наконец Крысе надоедает выпендриваться, и мы идем дальше в Форкс.

Форкс — хорошее место, чтобы скрыться от суеты Виннипега. Тут есть амфитеатр и эстрада, и всегда найдется на что поглазеть: то какой-нибудь комик выступает, то клоун, а то кто-нибудь грохнется в обморок от жары.

Мы заходим на рынок. Там продается куча прикольных вещей, в большинстве своем совершенно нам не нужных, но почему-то мы всякий раз что-нибудь да покупаем. К нам тут же подходит здоровенный индеец и что-то говорит по-своему. Из его слов я улавливаю лишь индейское имя Крысы — Важашнунс. Крыса не моргнув глазом отвечает на том же языке. Индеец смеется и гладит ее по голове.

— Кто это?

— Это Майк. Он из резервации «Ястребиная голова».

Вот этого я тоже никогда не мог понять. Я целыми днями не выпускаю сестру из поля зрения. Как же так получается, что Крыса знает всех и все знают Крысу? Она здоровалась по имени со всеми торговцами на рынке Форкса, всеми лодочниками на реке, всеми иммигрантами в кофейнях «Тим Хортонс», всеми мойщиками машин на Портедж-авеню. Водила дружбу с весьма странными типами. Например, с Бешеным Майком, который заправлял бандой байкеров — одной из самых больших в Манитобе. Бешеный Майк говорил, что Крыса — «ребенок индиго», звал ее своей маленькой девочкой и обращался с ней очень вежливо, притом что не бывал вежлив ни с кем, даже с членами своей банды. Полицейские нередко останавливали машины у обочины, чтобы перекинуться с Крысой парой слов — можно было даже подумать, что она служит у них осведомителем. Иногда эти разговоры бывали довольно жаркими. Может, моя Крыса и правда была «крысой» и крысячила в полицию на всех в городе…

Не ладила она лишь с одним человеком во всей округе — с Бегущей Лосихой. С той самой, которая сейчас шла прямиком к нам вместе с моим лучшим другом, Малышом Джо. Его на самом деле звали Джо, но вот малышом он вовсе не был. В свои двенадцать лет он был сложен, как борец сумо. И сестра Джо, Бегущая Лосиха, тоже не отличалась миниатюрностью. Она была старше его на год и значительно тяжелее. Училась она в индейской школе. Не знаю, чему уж их там учили, но Бегущая Лосиха, похоже, никогда не сходила с тропы войны.

— Привет, Боб! — крикнул Джо.

— Привет, Малыш Джо. Привет, Бегущая Лосиха, — отозвался я.

— Привет, Мари-Клэр, — сказал Джо моей сестре.

Крыса и Лосиха лишь молча посмотрели друг на друга.

— Знаешь что, брат! Мы с ребятами сегодня идем в зоопарк! — весело сообщил Джо. — Дедушка отвезет нас.

— Здорово, — обрадовался я.