Киска тем временем отправилась прямо к главному управляющему в кабинет, доложила обо всем и отдала записку и принадлежности для письма. Мемток был весьма раздражен тем, что держал в руках, возможно, очень важную улику, но никак не мог ее прочитать. Правда, ему пришло в голову, что тот, второй… как бишь его… Юкк, Джук? Что-то в этом роде… наверное, мог бы прочесть эти каракули. Но во-первых, неизвестно, умеет ли дикарь читать, во-вторых, даже хлыст не гарантировал бы того, что тот честно переведет содержание письма.
Искать помощи у Джо даже не пришло Мемтоку в голову. Равно как и просить содействия у новой согревательницы постели их милости. Но был во всей истории и еще один интересный аспект: неужели самка-дикарка в самом деле
Он сунул записку в копир, затем отдал ее девушке.
– Все в порядке. Отныне ты – Киска. И веди себя точно так, как он велел, – не позволяй никому наказывать тебя и обязательно распусти об этом слух. Я хочу, чтобы все узнали. Но чтобы ты не забывалась… – Он чуть тронул ее хлыстом, и Киска подскочила от боли. – Помни, что этот хлыст всегда ждет тебя, если ты в чем-нибудь ошибешься.
– Ничтожная слышит и повинуется!
Вечером Хью вернулся из столовой для старших слуг довольно поздно, так как застольная болтовня затянулась надолго. Войдя в спальню, он обнаружил, что Киска, свернувшись калачиком, спит у его постели. Тут он вспомнил, что забыл попросить еще одну кровать для нее.
В крепко сжатом кулачке девушки виднелся листок бумаги. Осторожно, чтобы не разбудить ее, он вытащил записку и стал читать.