Луна – суровая госпожа. Свободное владение Фарнхэма

– Что, удивлен? Но ведь там, где существует правящий класс и класс служителей, всегда есть подполье. Именно всегда, потому что, когда оно отсутствует, умные правители создают его искусственно. Однако, поскольку оно имеется, мы следим за ним, субсидируем его – и используем. Среди старших слуг связником является ветеринар, которому абсолютно все доверяют и который совершенно бесстыдно лишен сентиментальности. Мне лично он несимпатичен. Если бы ты доверился ему, то получил бы указания, советы и помощь. А я бы использовал тебя, чтобы покрыть сотню самок, а потом отпустил бы на все четыре стороны. Чего ты удивляешься? Даже их превосходительство, чтобы предотвратить вырождение, держит жеребцов, которым приходится нагибаться, входя в помещение для случки, – а ведь всегда существовала опасность, что ты и эти два очаровательных младенца погибнут и в результате ваш замечательный генетический потенциал будет безвозвратно утрачен.

Их милость поднял стопку доставленных Киской записок:

– Вот это… От моего главного управляющего требовалось только удерживать тебя от какой-нибудь глупости. Ведь он не знал о тайных функциях ветеринара. Мне даже пришлось немного нажать на Мемтока, чтобы получить эти копии, – и это в то время, когда любой догадался бы уже, что жеребец с таким нравом, как у тебя, всегда найдет возможность связаться со своей самкой. Я пришел к выводу, что это неизбежно произойдет в тот раз, когда ты предложил ее партнером. Это была наша с ней первая игра в бридж, помнишь? Может быть, и нет. Но после я послал за Мемтоком, и точно, ты уже, оказывается, давно начал переписку. Хотя сначала он не хотел в этом признаваться, потому что вовремя не доложил.

Хью почти не слушал. Он не мог отогнать от себя мысль о том, что подобные вещи рассказывают только жертве. Никто из четверых беглецов не выйдет из этой комнаты живым. Ну разве что близнецы. Ведь Понсу нужна свежая кровь. Но он и Барбара… – у них наверняка даже не будет возможности перемолвиться словечком перед смертью.

А Понс тем временем продолжал:

– Но у тебя есть еще шанс исправить свои ошибки. А ты их наделал немало. Одна из написанных тобой записок, по словам моих ученых, была не на английском и совершенно бессмысленной. Так что я понял, что это тайное сообщение, – не важно, можем мы его прочитать или нет, но ты что-то задумал. После этого все письма подвергались тщательному анализу. И конечно же, мы нашли ключ к твоему коду, – впрочем, его и кодом-то трудно назвать, настолько он наивный и вместе с тем достаточно остроумный, учитывая его недостатки. Но если бы ты знал, Хью, чего мне это стоило! Мемток всегда недооценивал дикарей, он даже представить себе не мог, на что они способны, когда их загоняют в угол.

Понс нахмурился.

– Черт бы тебя побрал, Хью, твое безрассудство стоило мне ценного имущества. Я не продал бы Мемтока и за десять тысяч бычков, да и за двадцать, пожалуй, тоже. А теперь и твоя жизнь висит на волоске. Ну, обвинение в попытке к бегству – это еще полбеды. Обойдемся легким наказанием на глазах других слуг. Этого будет вполне достаточно. Уничтожение собственности хозяина можно скрыть, если никто ничего не пронюхал. Кстати, тебе известно, что согревательница постели, которую я тебе одолжил, была в курсе большинства твоих планов? Знала обо всем? Самки обожают всякие сплетни.

– И она вам все рассказывала?

– Нет, будь она проклята, она не рассказала и половины того, что знала. Остальное пришлось потом извлекать из нее хлыстом. И тогда оказалось, что она знает столько, что мы не могли позволить ей встречаться с остальными слугами. Ей пришлось исчезнуть.

– Вы убили ее. – Хью почувствовал прилив отвращения. Он сказал это, зная, что все его слова ничего не значат в этой ситуации.

– Тебе-то что? Она не могла жить дальше, изменив своему хозяину. И все же я не злодей, маленькая тварь не имела понятия о морали и не ведала, что творит. Должно быть, ты загипнотизировал ее. Хью, повторяю, я не человек порыва. Я никогда не швыряюсь своей собственностью направо и налево. Я продал ее так далеко, что она с трудом будет понимать тамошний акцент. Уж там-то вряд ли кто-нибудь поверит ее рассказам.

Хью перевел дух:

– Я очень рад.

– Что, понравилась тебе эта самка? Она что, была настолько хороша?

– Она была просто невинным младенцем. И я не хотел причинять ей вред.

– Все может быть. А теперь, Хью, предлагаю тебе способ возместить убытки, понесенные мною по твоей вине, и в то же время извлечь выгоду для себя.

– Как?

– Очень просто. Твоя эпопея стоила мне самого толкового слуги. В моем имении нет больше человека его калибра. Поэтому ты займешь его место. Никакого скандала, никакого шума, никакого волнения внизу, под лестницей, – все слуги, ставшие невольными свидетелями происшедшего, уже проданы в далекие края. А тому, что случилось с Мемтоком, можешь придумать любое объяснение. Или даже утверждать, что ничего не знаешь. Барба, ты в состоянии удержаться от сплетен?

– Конечно, если от этого зависит благополучие Хью!