Луна – суровая госпожа. Свободное владение Фарнхэма

Они переместили провизию, домашнюю живность (детей, коров, кошек) и снаряжение в боковой туннель, ярдов на сто вглубь горы. По пути им попалось место, где вода доходила до щиколоток, но боковой туннель затем повышался и оказался совершенно сухим. Полные воды мокасины Барбары при ходьбе хлюпали.

– Извини, – сказал Хью. – Эта гора – настоящая губка. Буквально из каждой проделанной дырки начинает бить фонтан воды.

– Я, – заявила Барбара, – женщина, которая высоко ценит воду. И на то у меня есть веские причины.

Хью ничего не ответил, так как в это время все кругом осветила вспышка от взрыва второй бомбы. Она была, видимо, очень мощной, если сияние сквозь щели в деревянной стенке распространилось на такую глубину. Он взглянул на часы.

– Как раз вовремя. Мы на повторном показе того же кино, Барб. Надеюсь, на этот раз будет не так жарко.

– Не знаю, не знаю.

– Думаешь, нет? Конечно, тут будет прохладнее. Даже если снаружи все будет полыхать. Кажется, я знаю место, где мы можем укрыться и остаться в живых. Мы и кошки продержимся там, даже если внутрь пойдет дым от пожаров. Вот корове с теленком, возможно, придется туго – их туда не затащить.

– Хью, я не то имею в виду.

– А что же?

– Хью, я не сразу сказала тебе… Я так испугалась и расстроилась и не хотела расстраивать тебя. У меня никогда не было машины с ручным переключением передач.

– Что? Тогда чья же это машина?

– Моя. Я хочу сказать, что в ней действительно торчали мои ключи – и в багажнике припасенные мною вещи. Но у меня была коробка-автомат.

– Милая, – медленно произнес он, – наверное, ты слегка переволновалась.

– Я так и знала, что ты примешь меня за сумасшедшую, именно поэтому я и не говорила тебе ничего до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности. Но, Хью, выслушай меня, дорогой: у меня правда никогда в жизни не было автомобиля с ручным переключением. Я не сумела бы вести такую машину. Я просто не знаю, как переключать передачи.

Он задумался.

– Тогда я ничего не понимаю.

– И я тоже. Милый, когда ты вернулся от своего дома к машине, ты сказал: «Она там. Грейс». Ты имел в виду, что видел ее?

– Конечно видел. Она клевала носом перед телевизором, наполовину отключившись.

– Но, дорогой, Грейс действительно сначала клевала носом перед телевизором. Но потом ты уложил ее в постель, пока я готовила креп-сюзетт. Разве ты не помнишь? Когда объявили тревогу, ты пошел за ней и на руках принес ее вниз – она так и была в ночной рубашке.

Несколько мгновений Хью Фарнхэм стоял неподвижно.

– Так оно и было, – согласился он наконец – Именно так. Ладно, давай занесем сюда остатки вещей. Самый большой взрыв будет примерно через полтора часа.

– А ты думаешь, он будет?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Хью, я не знаю, что произошло. Может быть, это совсем другой мир. Или, может быть, мир тот же самый, только самую чуточку изменившийся под влиянием нашего возвращения хотя бы.

– Не знаю, не знаю. Так или иначе, жизнь продолжается, и мы должны перенести сюда остатки вещей.

Самый сильный взрыв произошел вовремя. Их тряхнуло, но все обошлось без повреждений. Когда пришла ударная волна, их тряхнуло опять. Но никаких неприятностей не случилось и на сей раз, разве что сдали нервы у некоторых слишком впечатлительных животных. Близнецам же, похоже, суровая жизнь начала нравиться.

Хью засек время, потом задумчиво произнес:

– Если это и другой мир, то он от нашего отличается совсем незначительно. И все же.

– Что, милый?

– И все же он немного другой. Например, ты не забыла, что машина у тебя была другая. А я помню, что уложил Грейс в постель очень рано. После этого мы еще поговорили с Дьюком. Так что он отличается от нашего. – Тут он вдруг улыбнулся. – И он может быть отличен от нашего в очень важных вещах. Если будущее может изменять прошлое, то, вероятно, и прошлое воздействует на будущее. Может быть, Соединенные Штаты и не будут полностью уничтожены. Может быть, ни та ни другая сторона не пойдут на самоубийство и не станут швыряться чумными бомбами. Может быть… Черт возьми, может быть, у Понса и не появится возможности обедать девушками-подростками! – И добавил: – И можете быть уверены, я сделаю для этого все, что в моих силах.

– Мы попытаемся! И наши мальчики попытаются.

– Да, но все это завтра. Мне кажется, что сегодняшний фейерверк окончен. Мадам, смею ли я надеяться, что вы не побрезгуете уснуть на куче сена?

– Вот так просто взять и уснуть?

– До чего же ты похотлива! У меня был долгий и трудный день.

– Но у тебя и в тот раз позади был долгий и трудный день.

– Посмотрим.

23

Они пережили ракеты, они пережили бомбы, они пережили пожары, они пережили эпидемии, которые вовсе не оказались такими опустошительными и, вполне возможно, не были вызваны применением бактериологического оружия. Во всяком случае, обе воюющие стороны горячо отрицали это. Они пережили длительный период беспорядков, когда гражданское правительство корчилось в агонии, как змея с перебитым позвоночником. Они продолжали жить. Жизнь продолжалась.

Вывеска над их жилищем гласила: