Луна - суровая хозяйка

Я же говорю - дурак. Я кое-что понимаю в технике, и техника понимает меня. А претензий на знание людей у меня нет. Когда я стану старшим мужем, - если, конечно, доживу, - я поступлю точно так же, как Дед: вручу бразды правления Сидрис, пусть командует семьей. И все же… Ну хорошо, Вайо вступила в церковь Грега. Мне нравится Грег, я люблю Грега. И восхищаюсь им. Но, если теологическую основу его церкви пропустить через компьютер, не получишь ничего, кроме нуля. Вайо это знала наверняка, поскольку обратилась в Грегову веру уже взрослым человеком; честно говоря, я подозревал, что ее обращение - всего лишь очередная жертва ради нашего Дела.

Хотя… она ведь завербовала Грега еще до того. И именно она в основном моталась к новой катапульте, так как ей было легче уехать, чем профу или мне. Так чего удивляться? Если подумать, конечно.

- Грег, - сказала Мими, - у тебя есть основания думать, что Вайо примет наше предложение?

- Да.

- Отлично. Все мы знаем Вайоминг. Я уверена, что у всех сложилось о ней определенное мнение. Не вижу причин открывать дискуссию… разве что кто-нибудь желает высказаться. Говорите…

Значит, для Ма это не сюрприз. Да и не может быть сюрпризом, как и для всех остальных, ибо Ма никогда не допустит толковища, пока не будет уверена в результате.

Однако любопытно, почему это Ма так уверена в моем мнении? Настолько уверена, что даже не сочла нужным прощупать почву? И вот теперь сижу я в глубокой луже, понимая, что обязан заговорить, понимая, что знаю нечто страшно важное, неизвестное никому другому, иначе дело не зашло бы так далеко. Важное не для меня, а для Ма и всех остальных наших женщин. Жалкий трус - так я и просидел, ничего не сказав. - Хорошо, - вновь заговорила Ма. - Голосуем по очереди. Людмила?

- Я? Я люблю Вайо, это все знают. За!

- Ленора, милая?

- Ну, я, пожалуй, попробую уговорить ее снова потемнеть; мы с ней прекрасно оттеняли друг друга. Ее единственный недостаток, что она блондинка еще более яркая, чем я. Да!

- Сидрис?

- Я двумя руками «за». Вайо наш человек.

- Анна?

- Я должна сказать кое-что, прежде чем проголосую, Мими.

- Не думаю, что в этом есть необходимость, милая.

- И тем не менее я хочу вытащить это дело на свет. Тилли всегда так поступала, такова традиция. В нашем браке каждая женщина несет свою ношу, принося в семью детей. Может быть, вы удивитесь, узнав, что у Вайо их было восемь…

Али это явно поразило до глубины души. Он резко вскинул голову, челюсть отвисла. Я уставился в тарелку. Ах, Вайо, Вайо! Как же я допустил до этого? Хочешь не хочешь, а придется заговорить!

И вдруг понял, что Анна все еще продолжает:

- …так что теперь она сможет иметь собственных детей; операция прошла успешно. Но Вайо очень боится снова родить неполноценного ребенка, хотя, по словам главы клиники в Гонконге, это практически невозможно. Поэтому мы должны найти в себе достаточно любви, чтобы излечить ее от страха.

- Мы будем ее любить, - серьезно сказала Ма. - Мы уже любим ее. Анна, ты готова проголосовать?

- А что, в этом есть необходимость? Я ездила в Гонконг вместе с ней и держала ее за руку, пока ей восстанавливали трубы. Я за Вайо.

- В этой семье, - продолжала Ма, - всегда предполагалось, что наши мужья обладают правом вето. Возможно, это странно, но такой обычай ввела в обиход Тилли, и до сих пор он себя оправдывал. Ну, что скажешь, Дед?

- Э? Что ты хочешь, дорогая?

- Мы голосуем прием Вайоминг, господин Дед. Ты даешь свое согласие?

- Что? Ну конечно, конечно… Очень милая девочка. Скажи, а куда делась та маленькая хорошенькая африканочка, ее еще звали как-то похоже? Она на нас обиделась?

- Грег?

- Предложение было мое.

- Мануэль? Ты накладываешь вето?

- Я? Но ты же знаешь меня, Ма!

- Я-то знаю. Но иногда сомневаюсь, знаешь ли ты сам себя. Ганс?

- А что будет, если я скажу «нет»?

- Потеряешь несколько зубов, вот что, - тут же нашлась Ленора. - Ганс голосует «за».

- Шутки в сторону, родные, - сказала Ма с упреком. - Голосование дело серьезное. Ганс, говори.

- Da. Да. Ja. Si. Oui. Самое времечко завести настоящую блондинку в нашей… Ох!

- Прекрати, Ленора! Фрэнк?

- Да, Ма.

- Али, милый? Единогласно?

Юноша вспыхнул до корней волос и ничего не сказал. Только закивал головой что было сил.