Луна твоей жизни

Кирилл подходит к своей заскучавшей блондинке, обнимает её за талию, улыбается и шепчет что-то на ухо. Он не хочет, чтобы его видели в моей компании. Я внезапно чётко понимаю, что он никогда не захочет быть со мной. Мы слишком разные — он с планеты харизматичных, успешных и популярных интеллектуалов, а я… я с планеты серых мышек, синих чулков. Боже, да я даже своего творчества боюсь! Уж тем более не смогла бы вот так, как он, отдать на суд людей свою книгу, часть своей души. Подгоняемая чувством безысходности, злости на себя и на него, я проталкиваюсь к выходу мимо обращённых лицами к сцене людей.

Сжав руки в кулаки, я готова, мне кажется, ударить кого-то. Мне просто необходимо выплеснуть всё это напряжение, копившееся во мне последние несколько недель. Чувства, хоронившиеся на задворках сознания всё это время, отчаянно просятся наружу.

Я оказываюсь на улице, и свежий воздух немного отрезвляет меня. Уже достаточно темно, и я внезапно понимаю, что даже адреса этого места не знаю, чтобы вызвать такси. На пути мне попадается ухоженный куст с розами, и я, не раздумывая, начинаю срывать цветы. Шипы врезаются мне в пальцы, я чертыхаюсь и закусываю губу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я же сказал тебе ждать меня на месте — Кирилл подходит ко мне сзади достаточно близко, чтобы голой спиной я могла почувствовать тепло его тела. — Ты что творишь сегодня, девочка? Ты ревнуешь, мелкая? Ты в меня влюбилась? — он вопросительно изгибает бровь.

Я задыхаюсь от негодования. Да что он о себе возомнил?! Резко поворачиваюсь и с ненавистью гляжу в его лицо:

— Да я видеть тебя больше не хочу, самодовольный придурок! Ты думаешь, ты такой уникальный и интересный? Думаешь, я маленькая университетская дурочка? Влюбилась! Ха! Да я жду не дождусь, когда ты от меня отстанешь со своими встречами! С тобой скучно, ты знаешь?! — подогреваемая алкоголем и всей той лавиной крышесностных чувств, что слишком долго ждали выхода, я снимаю с ноги туфлю, которую он подарил мне вчера, и запускаю в него. Туфля ударяет его в грудь, но Кирилл даже не думает защищаться. Он бесстрастно смотрит на меня, лишь губы изгибаются в усмешке. Да он смеётся надо мной! Тогда я размахиваюсь и со всей силы бью раскрытой ладонью его по лицу. Мне просто необходимо убрать эту ухмылку, пусть даже придётся разорвать, разбить, причинить боль.

— Знаешь, не только ты скучный! — на меня нападает какой-то нездоровый азарт, и я судорожно придумываю, как бы задеть его побольнее. — Но и книги твои. Я уже давно всё прочитала. Просто тебе врала. Так вот, это просто беллетристика, а не романы! Бульварное чтиво! Тебе никогда не достичь уровня классической литературы! Ты бездарность, самый посредственный автор! Вот шумиха уляжется, все забудут о тебе и тогда… — но я не успеваю договорить, потому что выражение лица Кирилла резко меняется. Он делает быстрый шаг ко мне, и крепко хватает за шею. Сжимает меня так сильно, что я не могу вдохнуть. За шею он тащит меня вперёд и впечатывает в стену здания.

От сильного удара воздух из моих лёгких куда-то исчезает, а сделать новый глоток я не могу из-за его цепкой хватки на моём горле. Я начинаю бить руками по стене, по нему. Бью, как мне кажется, сильно, но он не отпускает. Пытаюсь разжать его пальцы, но он начинает поднимать меня над землёй, удерживая за шею. Я ощущаю панический страх из-за невозможности сделать глоток воздуха. «Отпусти» — беззвучно говорю я одними губами. Смотрю в его лицо. Он так близко ко мне. Его глаза горят огнём бешенства, я вглядываюсь в его зрачки, расширенные от возбуждения и гнева.

Отсутствие кислорода в мозге внезапно даёт какую-то лёгкость и отрешённость. Перестаю сопротивляться и просто смотрю в серые омуты его глаз. Я полностью в его власти. Как это ни странно, но быть в такой нездоровой зависимости от него в эту секунду кажется очень… приятно?.. Закрываю глаза и перестаю сопротивляться. Вдруг, его пальцы разжимаются. Судорожно делаю глубокий вдох и скольжу вниз по стене. Кирилл подхватывает меня, вжимая всем телом в холодную поверхность. Ощущаю его сильное тело рядом со своим, и дикая волна возбуждения прокатывается по мне, концентрируясь влажным, горячим томлением внизу живота. Я так давно ждала его прикосновений. Адреналин, алкоголь, злость и возбуждение накатывают на нас. Он фиксирует моё лицо в своих руках и прижимается своей щекой к моей. Я могу почувствовать его аромат, и этот чудесный запах дурманит моё и так затуманенное сознание. Кирилл подносит свои губы вплотную к моему уху, так, что я могу слышать его прерывистое дыхание. Он шепчет мне:

— Эротическая асфиксия. — ещё никогда не слышала такой странной одержимости в его голосе. — весьма возбуждает, правда?

Что? О чём он говорит? Непонимающе смотрю не него. Лицо Кирилла кажется совершенно незнакомым. Таким я его ещё ни разу не видела. Глаза горят, лицо исказила гримаса гнева и желания.

— Попроси прощения, Кира. — шепчет он мне на ухо, обдавая меня горячим дыханием. — Ты же обманула меня, девочка?