Луна в тумане. Путеводитель по боевым искусствам для новичков

Строго говоря, между самураями и ниндзя вообще не существовало четкой границы, поскольку самураи были сословием, а ниндзя – профессией или хобби, и ничто, кроме кодекса бусидо, не мешало бедному служаке пробавляться на ниве шпионажа и заказных убийств. Большинство известных кланов ниндзя – самурайские, и множество гордых буси без зазрения совести посвящало себя «иньскому ремеслу», а корни знаменитых школ будзюцу уходят в почву монастырских техник боя, породивших также превосходные шпионские системы. Сами ниндзя также не изобретали велосипедов, практикуя в полном объеме испытанные методики самурайской выучки.

Принимая в расчет все вышесказанное, можно утверждать, что в нормальных рабочих условиях наши герои мечу и рубке предпочитали орудия тихие и несравненно более эффективные – отравленные иглы, метательные предметы, ядовитые дымы, порошки, жидкости и прочие дьявольские штучки, вплоть до ученых крыс и хищных ласок. Как у Владимира Высоцкого:

Добрый молодец он был,
Бабку-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил –
Дом спалил!

Воистину, реальная шпионская акция! Недаром именно ниндзя первыми оценили преимущества пороха[22] и вообще старались держаться на гребне научно-технического прогресса тех лет, обращая любое изобретение в свою пользу. Потому-то ассортимент их подручных средств был чрезвычайно широк, хотя главенствовало в нем не оружие, а средства проникновения и маскировки, подслушивания и доставки информации, преодоления препятствий и тому подобное. Все, кого интересуют конкретные описания и иллюстрации шпионского инвентаря, могут обратиться к многочисленным изданиям на эту благодатную тему – от брошюрок местечковых экспертов до упоминавшегося двухтомника А. Горбылева.

Я сознательно не хочу здесь касаться откровенно инфернальных техник психоэнергетического тренинга «невидимок», всех их излюбленных распальцовок и черной магии, поскольку уж это-то наверняка никоим образом не входит в тему нашего разговора. Гораздо примечательнее то, что ниндзя являлись выдающимися мастерами импровизации, настоящими профессорами по использованию подсобных предметов, так как изменчивый калейдоскоп нештатных ситуаций требовал молниеносных решений и точных действий. Что бы ни попало в опытные руки, могло превращаться и в оружие, и в отмычку, и во что угодно. Сколь бы ни был обширен перечень носимого снаряжения, всего предусмотреть невозможно, и всегда могли проявиться нежданные факторы, заставляющие на ходу сочинять и конструировать что-то новое из имеющегося или найденного поблизости. Трудно вообразить лазутчика, вышедшего на задание с пустыми руками. Разведка и диверсии – всегда работа с теми или иными предметами, от сноровки обращения с которыми напрямую зависит успех или провал дела, и как раз тут лежат точки соприкосновения ниндзюцу и кобудо.

«Простонародное» кобудо

Царь обезьян в сраженьи был свиреп,

И Царь-волшебник тоже был силен, —

Друг друга меч и посох отражали…

У Чэн-энь. Путешествие на Запад

Коль скоро профессиональные шпионы, оснащенные множеством заранее сконструированных и изготовленных инструментов, порой вынуждены были использовать подвернувшиеся под руку предметы, то что оставалось делать крестьянам и горожанам для защиты от лихого криминалитета? Наиболее остро эта проблема стояла не в центральных провинциях, где силовые структуры, худо-бедно, подавляли сверхнормативное буйство, а бесконечные усобные войны давали возможность собирать на полях сражений мечи, копья и даже доспехи, что наглядно продемонстрировал А. Курасава в знаменитом фильме «Семь самураев». Гораздо хуже обстояли дела на окраинах империи, особенно на юге.

Самый крупный остров архипелага Рюкю – Окинава, расположен как раз на стыке двух культурных традиций – японской и китайской, поэтому бездонная культура Поднебесной питала «младшую сестру» в значительной мере именно через Окинаву. Тамошние жители никогда не отличались кротким нравом, а близость континента оказывала существенное влияние на все стороны жизни, включая боевые искусства. Официальная версия возникновения окинавского кэмпо относит его зарождение к XIV веку, когда король Рюкю признал вассальную зависимость от Китая, и с континента прибыла дипломатическая миссия, в составе которой были мастера цюань-фа. Но реально знакомство с передовыми техниками боя произошло еще раньше.