Луна Васмиора

Меня поднимают и выносят из зловонных подземных темниц, наверх, где свет яркий бьет сквозь сомкнутые веки и запах свежих полевых цветов. Больше я ничего не помню, сон сковал меня по рукам и ногам.

Утром едва открыв глаза, я вижу перед собой ведьму, она нежно гладит меня по руке, водя кончиками пальцев от запястья до локтя.

– Доброе утро, – она улыбается и протягивает мне стакан, до края наполненный чистой прозрачной водой. – Ты молодец, твой суженый во все поверил. Ты ведь помнишь, что теперь ты от него без ума?

Пока ведьма говорит, я жадно глотаю воду и стараюсь не смотреть на нее.

– Я останусь в городе на два, максимум три дня, девочка. За это время ты должна освободиться от Рида и принять решение, что делать дальше. Я помогу всем, что будет от меня зависеть, если ты успеешь.

– Уходи, – шепчу я, – пока он ничего не заподозрил.

Мириара вопреки нашим прошлым отношениям, наклоняется и крепко обнимает меня.

– Мне очень не хочется оставлять тебя одну, – она вкладывает мне в ладонь какой-то сверток. – Это от Дамирана, – с этими словами она отстраняется и отходит, дожидается, пока в комнату войдет наемник в свежем балахоне, отчаянно пахнущим каким-то растением. Запах сразу бросается в нос, настолько он резок. Он передает ведьме позвякивающий кошель, набитый золотыми монетами.

– С вами приятно иметь дело, – Мириара поднимает одну бровь, принимая кошель и усмехается. – Она готова. И более не представляет опасности.

– А ее дар? – Наемник недоверчиво косится в мою сторону.

– Она о нем не знает, – умело врет ведьма и направляется к двери. – Прощайте.

Оставшись одни, мы какое-то время смотрим друг на друга, я и мужчина, имя которого мне совсем не хочется знать.

– Что произошло? – Я стараюсь выглядеть наивной девчушкой, какой была до того, как окунуться в омут всевозможных проблем и интриг. – Где хозяин?

– Он ждет тебя к ужину. Переоденься и приведи себя в порядок.

Я растягиваю немного блаженную улыбку на все лицо и смущенно опускаю взор, теребя в руках одеяло.

– С удовольствием.

Времени на обдумывание плана не предвидится. Действовать придется незамедлительно. Но как? Огонь не может навредить Риду. И толка от зелья, в разы увеличивающее дар, не так уж много. Хоть я и чувствую, как по венам разливается огонь, он буквально наполняет меня изнутри. Начинает казаться, что за одно мгновение я могу сжечь весь этот замок, отправив всех наемников прямиком в преисподнюю.

– А где состоится ужин, милорд? —Я немного глуповато пялюсь на наемника, всеми силами стараясь показать, что взволнована предстоящей встречей.

– На стеклянной веранде. Я тебя отведу. – Он выходит за дверь, позволяя мне собраться в гордом одиночестве.

Вместо этого я разворачиваю сверток со скоростью неведомой даже ветрам севера и едва не рыдаю, когда вижу небольшую брошь в виде дракона с открытой пастью. Такие броши носят все представители королевской династии в Савиране. Раньше я не предавала этому значения. Однако и у Тиривы была подобная брошь, только камни, вставленные в глаза дракона, были не красные, как у этого, а зеленые.

Надеюсь, таким образом Дамиран хотел сказать, что не сердится на меня за ужаснейшую глупость, допущенную чуть больше двух месяцев назад.

Я креплю брошь к свежему платью на груди и прикрываю ее прядью волос, распуская прическу и позволяя локонам свободно спадать на спину и грудь. Пусть же эта незатейливая вещица поддержит меня в трудный час. Кто знает, что может произойти сегодня.

Наемник устает ждать и настойчиво барабанит в дверь, громко извергаясь руганью так, что я выскакиваю из покоев с округленными от страха глазами. В коридоре меня встречает капюшончатое трио, они низко склоняют головы, чтобы мне не удалось разглядеть их лиц и чуть отходят назад, давая мне места для прохода. Я вздергиваю голову и широко улыбаюсь, будто предстоящая встреча не может принести ничего, кроме радости. Однако на душе не просто тошно или гадко. Вопреки всему мне совсем не страшно, неважно, чем обернется ужин, но брошь у сердца греет жарче любого огня. Жар этот пусть и оберегает от всплеска страха, словно кто-то очень сильный, очень любящий присутствует незримо рядом, но селит в душе нечто такое, что заставляет покорно опустить глаза, чтобы никто не увидел застывших прозрачных слез.

Когда меня наряжали для подлога, чтобы якобы схватить Тео, ощущалось, будто я овца, которую ведут на убой, в этот же раз всецело ощущаю себя рабыней и, пожалуй, готова с этим смириться. Возможно, Рид был прав, спустя какое-то время я так или иначе сломаюсь, поддамся соблазну забвения. Ведь на самом деле, гораздо проще сдаться и принять уготовленное.

Мы проходим по коридорам, знакомым до некоего болевого покалывания в груди, все в этом замке напоминает мне о детстве, о маме, о сказках, что она рассказывала украдкой по ночам, самое сокровенное и волшебное ведая лишь шепотом на ухо, чтобы никакие злые духи не сумели нас подслушать.

«Ну-ка сгинь отсюда! Ты еще слишком мала, чтоб ошиваться в хозяйских коридорах!»

«Сгинь, не мешайся под ногами, не то пролью случайно на тебя кипяток!»