Луна желаний (СИ)

Тума встретила меня радостным ржанием. Кобыла застоялась, уверена Азам давал ей возможность размяться, но этого было недостаточно. Поэтому потрепав Жемчужинку по гриве, я легко вскочила на нее, намереваясь погонять. Дорога к шатрам, приготовленным для отдыха была не близкой, а значит времени изнурить застоявшуюся лошадь было предостаточно.

Песок, темно-жёлтый, более крупный, чем на побережье, караванная тропа и редкие колючие кустарники, палящее солнце и воспоминания о, ставшем знаковым в нашем знакомстве пробеге, несколько леоров выматывающей скачки и внезапно появившиеся светлые шатры, готовые, чтобы дать путникам долгожданные отдых и тень.

В большом, отдельно стоящем шатре внутри было так же, как в покоях Эмира во время Великого забега. И если тогда я смогла рассмотреть лишь пространство, исполняющее роль гостиной, то сейчас с огромным удовольствием удовлетворила свое любопытство пройдясь по всем закуткам «небольшой походной палатки» правителя Расаяна. Шёлковые ковры, изображающие племенных жеребцов, бушующее море или цветущие степи укрывали пол, мягкие бархатные и парчовые подушки различных форм были насыпаны живописными горками, чеканные столики с разнообразной снедью, законсервированной артефактами, приглашали утолить голод, а чан с раскаленным песком в который была глубоко зарыта джезва — жажду.

Не удивительно, но дивный аромат тая меня не вдохновил, а вот запотевший кувшин с розовым отваром вызвал такое обильное слюноотделение, что в принципе можно было не пить, но я все равно опустошила целый бокал. Зубы и виски заломило, но удовольствие от напитка было настолько огромным, что я от жадности налила еще, но едва ли осилила четверть. Балуясь, я сформировала в стакане несколько бесформенных ледяных кусочков, удивляясь на сколько просто мне удалось то, что раньше было и вовсе не под силу.

Пока слуги Тана заботились о наших лошадях, мы с Азамом заботились о своих потребностях. Я погрузилась с головой в наполненный чуть теплой водой с ароматом лаванды, бронзовый чан. За время учебы я освежалась лишь под проточной водой, а мне так хотелось принять ванну, что меня не остановила ложная скромность и практически ничего не скрывающая резная ширма. Я вытянула ноги, и вдыхая горьковатый запах бледно-лилового цветка, откинулась на отполированный бортик, наблюдая за причудливым узором игры тени на руках и груди.

Соски сморщились и призывно торчали темно-розовыми пиками, низ живота пульсировал от концентрированного желания, прохладная вода не остужала, а лишь дразнила, влажные складочки были влажными совсем не от воды, а хриплый голос Азама, едва ли приглушенный тканевым пологом, будоражил сильнее более откровенных ласк, чем мои несмелые движения. Дрожащие пальцы осторожно прошлись, раздвигая нежные лепестки, сметая контроль и возбуждая, стоило лишь слегка задеть пульсирующий бугорок, как по телу прокатились волны предвкушения, а сознательные круговые движения привели к неизбежной капитуляции. Я задыхалась, как выброшенная на берег рыба, силясь сдержать крик экстаза, но это перестало быть важным, когда, едва подняв глаза, увидела Азама не отрывающего свой лиловый взгляд от моих пальцев.

— Я не хотел подсматривать, — едва сдерживаясь, прохрипел он. Костяшки пальцев побелели, а красное дерево ширмы скрипело и крошилось.

— Хотел, — утробно засмеялась я.

И встала.

Приглашая и соглашаясь.

Миг и он подхватил меня на руки, впиваясь жесткими губами в мои и царапая щетиной нежную кожу. Поцелуй был исполнен такой страсти, что мы стукались зубами, кусали губы и ласкали языки друг друга, до тех пор, пока не начали задыхаться.

Едва переведя дыхание, мы прильнули друг к другу вновь. Мне мешала одежда любовника, добраться до его обнаженной кожи мне сейчас было так же необходимо, как дышать. Я неловко елозила пальцами по плотной ткани дхоти, пытаясь разорвать, но цеплялась за вышивку и от того злилась еще сильнее. Азам буквально оторвал меня от себя, и подняв на вытянутых руках замер, любуясь и опаляя темно-фиолетовым взором. Цвет его глаз откровенно пугал, почти черный, с множеством крошечных искр, но все опасения вылетели из головы, когда его горячий рот сомкнулся на одном из моих сосков, вышибая воздух. Я громко застонала, теряя остатки разума и выгибаясь на встречу приветливым устам.

Мои волосы мокрыми прядями обнимали обнаженное тело, а любовник, слизывал с кожи капли, утоляя свою жажду и распаляя мою в сто крат сильнее. Я прижала его голову руками, запутавшись в расслабленном узле длинных волос, стараясь вдавить его еще сильнее. Он целовал нежную кожу груди, шеи, ключиц, живота сводя меня с ума. Я сильно рванула его за основание косы и поймав его шальной взгляд просипела, надеюсь требовательно, а не жалобно:

— Не могу больше, хочу тебя.