Луна желаний

Я шмякнулась на твердое тело, больно ударяясь грудью о его стальной пресс, и на мгновение падение выбило из меня дух, все же мужчина был не мягче, чем каменный пол. Тонкий стилет был воткнут в спинку кровати, мои руки заведены за спину, а доказательство желания, которому небольшое кровопускание кажется придало большее воодушевление, упиралось мне в ягодицы. Я попыталась взбрыкнуть, чтобы высвободить руки, и горячая головка уперлась в то самое местечко, растягивая его.

— Продолжай дергаться, мне нравится твое сопротивление, — хрипло засмеялся негодяй, поддаваясь еще немного вперед.

Я замерла, прислушиваясь к новым ощущениям, а потом вздрогнула, почувствовав влажный палец, растягивающий тугое колечко сфинктера и второй проникающий глубоко во влагалище, заполняя до предела узкое пространство. Впечатления двоились, наслаивались друг на друга, сосредоточится на чем-то одном не получалось, зубы сжали мой сосок, язык ласкал взятую в тиски горошину, заставляя выгибаться, нарушая остановившееся проникновение, пальцы в лоне, не один, а два, а может быть даже три, влажный сфинктер, от моих собственных соков и нежное, но решительное проникновение.

Пальцы сменили дислокацию, кружа по чувствительным, возбужденным до предела лепесткам, переключая моё внимание с легкого дискомфорта в попке на агонизирующее стремление кончить, сейчас, в это мгновение. Медленно, вверх и вниз, по кругу и назад, снова и снова, глубже и дальше, больше…оооо, как хорошо.

Я подалась назад, насаживаясь на всю немалую длину, и получая немыслимое удовольствие, наблюдая как зрачки брюнета расширились, а резкие черты лица стали острыми словно бритва. Он поддался на встречу, вбиваясь резко, уже слабо контролируя силу проникновения, прижимая меня к себе, размазывая кровь и по моей груди, тут же слизывая отдающую медью влагу, а затем приникая в поцелуе, все еще сдерживая мои кисти рукой.

Я дернулась высвобождаясь, и он нехотя отпустил. Мои пальцы запутались в волосах, сжав у основания заплетенные в сложную косу смоляные волосы, бедра двигались в такт движения его ягодиц, поймав нужный, правильный ритм. Пальцы с напором теребили клитор, силясь вызвать прилив экстаза, штормовой волной подбирающейся все ближе и ближе и накрывающий меня, а затем и его, за мгновение до того, как наши губы сливаются в новом, сладком поцелуе.

Твердый, напряженный член с набухшими венками и каплей влаги на шёлковой на ощупь головке был в моих руках. Я проводила пальцем по кровеносной ветке, вызывая тяжелые вздохи и вновь возвращалась головке, обводя ту подушечкой большого пальца, размазывая блестящую прозрачную влагу по всей нежной поверхности. Мои пальцы переместились на мошонку, проводя с нажимом по чувствительной, сморщенной от внимания коже.

— Остановись, Долор, — прошептал мужчина, не открывая глаз, — или я возьму тебя вновь…

— Бери, — выдохнула я ему в ухо.

Он распахнул глаза и поймал мою руку, сильнее сжимая мою ладонь, а с ней и тяжелый мешочек с семенем.

— Вот так…

Я наклонилась над ним, проведя языком по неглубокой ране, пробуя его кровь. Крошечный темный сосок так же пересекала тонкая царапина, и я вобрала его в себя, лаская губами и языком, даря то же наслаждение, что его язык отдавал мне. Резкое, мимолетное движение и я лежу на спине, а Фатих вбивается в меня, входя на всю длину, толкаясь до предела. Я сцепила лодыжки у него за спиной и настойчиво давлю, требуя не останавливаться, царапаю спину, прогибаясь на встречу, молю и проклинаю: не останавливайся!

И когда моё тело простреливает новой силой экстаза, словно сошедшая лавина, накрывшая деревню у подножия гор, я распахиваю глаза желая увидеть его экстаз.

Крошечная плиточка и вручную, расписанные изразцы маленькой туалетной комнаты, остывшая вода и осевшая, ароматная пена, погасшие огарки свечей и сморщенные подушечки пальцев.

Я уснула в ванной.

Всего лишь дрёма.

Сон.

…Учеба началась и закончилась, я успела лишь моргнуть. Экзамены я сдала без труда, посвятив весь таль медицине, к тому же ставленник Кроу в консульстве таскал меня на любой маломальский официальный прием, показывая, так сказать, товар лицом. Премьер-министру втемяшилось в голову, что молодой, свободный от брачных уз и обязательств Цесс Ориума непременно должен обратить внимание на ненаследную Кронцессу союзного государства.

Взаимная неприязнь и то, что сердце Себастьяна Виверна прочно занято моей одногруппницей Теаной Бруно, мало его волновали. В арсенале Сильвано были коварство, вероломность и лицемерие, но ему было невдомек, что заставить жениться на другой влюбленного мужчину, который к тому же является главой другого государства, не в силах даже Ворон. А затем, я увидела брачный браслет на тонкой кисти Теа.