Луна желаний

Мы лениво нежились, валяясь в подушках. Тан читал какие-то письма-бумаги, отвлекаясь на обжигающий тай, я же просто наслаждалась его близостью и ничего неделаньем, дремала, давала отдых уставшему телу и перенапрягшемуся мозгу, лакомилась пряными сладостями и наблюдала из-за полуприкрытых век за мужчиной. Мне нравилось в нем все: как вспыхивают лиловым во время сильных эмоций его глаза, как сходятся на переносице смоляные брови, а лоб пронзают недовольные морщины, как он пьет тай, перекатывая его во рту словно бархатный вайн, как напрягается сильная спина, когда он тянется за очередной бумагой, как он смотрит на меня, когда думает, что я не замечаю, как поглаживает кончик рыжего локона, случайно попавшего в его руки или целует меня, без страсти, но с нежностью, обдавая горчащим ароматом обжаренных зерен и вечнозеленых специй.

Вот тут-то всё и случилось.

Не вставая с импровизированного ложа, закопавшись, словно северная лисица в снег, поглубже в подушки, я наблюдала со стороны, будто подглядывала в щёлку за собой и Азамом. Моему взору предстала картина того, что произошло несколькими леорами ранее.

И это было прекрасно.

Мы двигались как единое целое, разделенное когда-то против нашей воли и соединенное вновь. Наши движения были столь слажены, столь гармоничны, столь созвучны, что я залюбовалась красотой страстного танца. Видеть соитие, в котором я принимала непосредственное участие, с такого ракурса было странно, но не менее возбуждающе, чем участвовать в нем.

Вот я откинулась назад, подставляя алебастровую грудь с торчащими бусинами сосков под алчущие губы, вот Азам вторгаясь глубоко и часто, продолжает смаковать мою кожу, сцеловывая капли воды, а вот сильные пальцы впиваются в мои ягодицы в тот момент, когда я агонизирую в вихре экстаза, даря мне своей резкостью освобождение и восторг.

Я моргнула, и картина моего оргазма истаяла дымком, поднимающимся от тлеющих углей. От увиденного меня бросило в жар, к щекам и соскам прилила кровь, а внизу живота, заворочался плотский голод. Азам, будто почувствовав мою жажду, оторвал взгляд от свитка, и провел указательным пальцем по моей обнаженной ноге, от большого пальца до колена, будоража нежную кожу намеком на большее. Колючие мурашки приветствовали теплые пальцы, собираясь табуном и разбегаясь по всему телу, обещая и предвкушая.

Я вынырнула из подушек и потянулась к любовнику, поймала его руку и прижала к внутренней стороне бедра. Потянув её выше, я вызывающе улыбнулась и медленно развела ноги, не намекая, а откровенно предлагая себя и свое тело. Ждать мне не пришлось, мгновение, и картины прошлого были вытеснены настоящим.

Утро в пустыне начиналось рано. Но еще до того, как слуги начали привычную суету, я проснулась. Неясное предчувствие, легкая тревога, не паника, а именно слабое опасение не дали мне продолжить наслаждаться сладким восходом. Выпутавшись из крепких объятий, я накинула абаи, и пристегнув ножны — вышла на улицу.

Но мне так и не удалось понять причину своего беспокойства, всё было как обычно, по периметру стояла охрана, а сигнальный контур не был нарушен, редкие слуги завидев меня практически падали ниц, касаясь лбами коленей, легкий бриз пока еще разгонял жару едва начавшегося утра, и я предпочла вернуться в шатер.

Азам проснулся, и в этот самый момент плескал водой в лицо.

— Я хотел показать тебе кое-что после завтрака, а затем наша дорога стелется в Алэк, возвращаться в место силы не будем. Это ни к чему.

— С чего ты это решил?

— Всё, чему тебе было положено обучиться — ты впитала, иначе место силы не выпустило бы тебя из своих объятий, дальнейшее пребывание там лишь мираж, — засмеялся Тан.

Я прищурилась и кажется разозлилась.

— Ты меня надул. Я ждала экзамена, которым ты пугал меня все время обучения.

— Лисса, это он и был.

В груди разлилось несмелое ликование, я стала сильнее, а значит ближе к заветной цели. В последнее время навязчивая мысль о мести стала отступать под напором событий и меня расстраивала сама возможность отбросить навязчивую уже более дюжины талей идею о реванше. А еще меня ласковой волной накрыла непонятная грусть приближающейся потери. Пожалуй, впервые я не радовалась свободе, и, хотя боялась признаться в этом даже себе, а тем более Азаму, я влюбилась.

И сила этого чувства пугала меня.

Глава 41. Нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения

Солнце было практически в зените, когда мы подъехали к разрушенной сторожевой башне. Именно её мне хотел показать Азам. В прошлый раз, я издали видела лишь её смутные очертания, в этот — смогла рассмотреть её ближе и поразиться былой мощи.

— Почему башня перестала исполнять свои функции? — спросила я.

Строение было монументальным и необычным. Высокие башни из песчаника были припорошены пылью, природные арки поднимали строение на десятки футов и, хотя выглядели заброшенными снаружи, внутри были погружены в стазис. Надежные и неприступные.