Лунара

Так как сегодня была суббота, после занятий в институте я сразу направилась домой к Никите, по пути забежав в магазин за ингридиентами для пиццы, которую мы решили приготовить на ужин. Оказалось, что совместная готовка имеет удивительное свойство сближать людей. Теперь я знаю, как выглядит невидимая поддержка, и что для общения слова не нужны. Достаточно посмотреть, как Ник справляется с нарезкой овощей, чтобы понять, как он себя чувствует. Когда друг расстроен, он режет их медленно, будто делает над собой неимоверные усилия, а когда чем-то взволнован – режет быстро, движения его становятся рваными и не аккуратными. Как это прекрасно – не просто видеть, а именно замечать человека, смотреть в самую его суть.

Ник встретил меня в пижаме, которую я подарила ему на день рождения. В ней он выглядел таким не защищенным и напоминал ребенка, которого я по-прежнему вижу в нем сквозь годы. Будь он даже семидесятилетним мужчиной, для меня ничего бы не изменилось.

- Доброе тебе утро, - я ласково потрепала его по волосам, которые почти вернулись к естественному русому цвету. – Хочешь еще поваляться или пойдем готовить?

- Я проснулся час назад, просто не вижу смысла переодеваться, - друг лениво поплелся на кухню, - идем, пицца сама себя не приготовит.

- Да, - ненадолго я осталась стоять в коридоре, держа пакеты с продуктами, - не приготовит.

Были дни, когда ему заметно становилось лучше, и он походил на того веселого Ника, каким мы все его знали. Но все чаще нам приходилось иметь дело с его новыми гранями, появившимися на фоне болезни. У него диагностировали депрессию средней тяжести. И хотя в тот день он намеревался что-то с собой сделать, это было вызвано нервным срывом, случившемся после удаления им своего же YouTube-канала. Мне все еще не по себе от того, что это происходит именно с ним. Когда я думаю о том, что он чувствовал в тот день, когда попал в больницу, мне становится страшно, что можно дойти до такой крайности, когда кажется, что выхода просто нет.

Мы молча разобрали пакеты и достали всю необходимую посуду. Нику я поручила подготовить начинку, а сама занялась распределением по противеню готового дрожжевого теста. Сегодня друг хоть и выглядел подавленным, вел себя довольно спокойно и был сосредоточен на деле.

- Как там ребята из игрового клуба? – спросила я у него.

- В порядке, вчера спрашивали, когда я смогу к ним прийти, - Ник подошел к плите и высыпал на сковороду с жарившимся на ней луком нарезанные шампиньоны.

- Почему просто не придут к тебе в гости?

- Они хотели, но я им не разрешил, - друг вернулся к разделочной доске и принялся за салями. – Не хочу, чтобы они видели меня таким слабым.

- Ты не слаб, ты… - он не дал мне договорить, и эта манера прерывать меня на полуслове стала походить на его привычку.

- Болен? Так и есть.

- Но ведь тебе станет лучше, - я справилась с тестом и взяла миску с приготовленным Никитой соусом. – Врач подберет лекарство и все будет по-другому.

- Ну, вот тогда мы с ними и встретимся.

- Но врач сказал, что подбор может занять месяцы… - я с надеждой взглянула на друга, но тот был слишком сосредоточен на нарезке продуктов. – Ты не можешь каждый раз прятаться. Они ведь твои друзья.

- Я все это знаю, Лу, - он кивнул в сторону плиты. – Помешай грибы.

- Да, прости, ты ведь общаешься со специалистами, все и без меня понимаешь.

- Ага, - Ник подошел ко мне, и мы вместе начали раскладывать начинку, распределяя ее по всему смазанному соусом тесту, - но кое-чего все же не понимаю.

- Чего именно?

- Тебя, Лу, - мы одновременно повернули головы и посмотрели друг другу прямо в глаза, - что с тобой происходит? Помимо того, что ты самоотверженно пытаешься мне помочь.

- Я ведь уже говорила тебе.

- Ага, предательство крысы Ясмины, расставание с Савой, возвращение в институт. Я это тысячу раз слышал, скажи что-нибудь новенькое, - Ник передал мне миску с натертым сыром. – В той поездке что-то случилось? Между тобой и этим Флорианом.

- Да откуда ты это берешь? – я почувствовала, как щеки запылали от смущения. Так происходило каждый раз, когда я вспоминала о времени, проведенном вместе с писателем. Ничего не забылось, а все пережитое в столице стало для меня чем-то сокровенным, чем не хотелось ни с кем делиться.

Мы отправили пиццу в духовку и занялись уборкой. Я подошла к раковине и, свалив в нее гору грязной посуды, включила воду, надеяясь, что она заглушит все эти неуместные мысли, роящиеся в голове. Ник притих и молча убирал со стола, даже не смотря в мою сторону. Он казался озадаченным и чем-то расстроенным, но продолжать разговор не спешил, предоставляя эту возможность мне.

- Ты обиделся? – спросила я, когда закончила с посудой.

- А ты как думаешь? – друг отложил в сторону веник, которым подметал кое-где усыпанный начинкой пол. – Мы ведь договорились, Лу. Ничего не скрывать, помнишь? Или уже забыла?

- Ничего я не забыла, - сложив руки на груди, я покачала головой, - просто все произошедшее осталось позади, так зачем мне об этом вспоминать?

- Но что именно там cлучилось?