Лунатик исчезает в полночь

План Людмилы удался на все сто процентов. Юля унесла пакет, ее никто не заметил, воровки разделили добычу.

После окончания рассказа в комнате на минуту повисла тишина.

– Каждой из вас досталась крупная сумма. Неужели Берта Борисовна не заметила, что у дочери завелись немалые деньги? – удивилась я. – Сколько у тебя оказалось на руках?

– Всего в пакете было шестьдесят тысяч долларов, – вздохнула Юлия. – Мы разделили их поровну, по пятнадцать тысяч каждой.

Нечаева-старшая вскочила с дивана.

– С ума сойти! Боже! И что ты с капиталом сделала?

– Ну… не помню.

– Как это? – завопила Берта. – Бьюсь тут, как птица об лед, экономлю на всем, считаю копейки, а ты… Ты же могла мне помочь!

Я уставилась на красную, вспотевшую Берту Борисовну. Вообще-то об лед бьются не птицы, а рыбы. Однако интересно мать воровки отреагировала на то, что ее доченька обокрала Реутову! Она явно возмущена, что ей не обломилась часть добычи.

– Ну честное слово не помню, – захныкала Юлия, – мы по кафе шлялись, веселились, я себе сережки купила, кольцо, часики, все с настоящими бриллиантами, спрятала их, чтобы ты не увидела… как-то быстро денежки закончились, незаметно. Вот если б мне одной шестьдесят тысяч заполучить!

– Ты бы их живехонько просрала! – взвизгнула Берта и зарыдала.

– Да ладно, мама, – забубнила Юлия, – это ж когда было, сто лет тому назад! И не могла я тебе деньги отдать, как на вопрос, где я их взяла, ответила бы?

Я молча смотрела на зареванную владелицу пансиона. Пятнадцать тысяч баксов большие деньги, но в Москве их можно спустить за несколько часов. На секунду у меня в душе вдруг возникло непонятное беспокойство, но быстро исчезло, я повернулась к Юлии.

– Кража удалась, но через некоторое время посыпались неприятности.

– Милка не подумала, что Сергей может себя убить, – вздохнула девица, – да еще письмо с обвинениями в ее адрес написать. Про нас он ничего не знал, а Людмилу обвинил, некрасиво поступил! Но Потемкина отвертелась. Лев Геннадьевич адвоката нанял, Милка одна в милицию не ходила, ее защитник туда за руку приводил. Еще алиби, которое она себе организовала, лифтерша подтвердила. Милка утром специально цветок в подъезде разбила, чтоб бабка ее запомнила. Люди такие странные! Сначала отчим падчерицу отмазал, а потом велел ей из дома убираться, отселил в коммуналку, в комнату, которая ему по наследству от покойной сестры досталась, и руки умыл. И Сергей хорош! Любил Людмилу, предложение ей сделал, а в предсмертной записке грязью облил. Потемкина-то денег не брала! Пакет я унесла.

Я не нашлась, что сказать Юлии в ответ на ее пламенную речь, просто спросила:

– Вы думаете, что Берте Борисовне звонила Потемкина?

– Когда мама рассказала про шантажистку, я испугалась, – призналась Юлия. – Вернувшись в Москву, я со Светкой и Милой созвонилась.

– Господи! – побледнела Берта. – За что ты посылаешь мне испытание!

– Нет-нет, мама, – замахала руками Юля, – мы теперь другие люди. Я с девочками встретилась, рассказала им про цирк, про ту тетку умершую…

– Дура! – подпрыгнула Берта. – И как только из дома незаметно ушла? Впрочем, понятно, из окна вылезла.

Юля усмехнулась краем рта:

– Мама, они мои единственные подруги, мы откровенно поговорили и решили, что более не стоит общаться, детство закончилось, глупости должны в нем остаться. У каждой своя жизнь, хорошая, терять ее никто не хочет. Пить вместе кофе и болтать о работе-любовниках нам будет трудно, слишком бурное общее прошлое. Мы подвели итог, обнялись и сказали: «Все. Прощаемся. Никогда вместе не будем, но и никогда друг друга не предадим». Поэтому, когда я узнала про шантажистку, сразу бросилась звонить Светке. Подумала, Милка пакость затеяла, наш уговор нарушила. О долларах Кузнецовой знали только я и она!

– Какие доллары? – схватилась за сердце мать. – Сию секунду выкладывай все, что мне неизвестно!

Глава 37

Юля поморщилась:

– Мама, успокойся. К Светкиным деньгам я отношения не имею.

Мне захотелось досконально разбираться в ситуации.

– О каких долларах идет речь?

Юля положила ногу на ногу и снова принялась рассказывать.

Содержимое пакета, который она от Реутовых принесла, подруги-подельницы пересчитали и разделили поровну. Сидели дома у Кузнецовой – в квартире никого, отец Светы давно умер, мать, как всегда, на работе. Мила предложила обмыть удачу, сбегала в магазин, принесла вина, сыра, колбаски. Девушки нарезали бутерброды, распили бутылочку. И тут Нечаева сказала:

– Никогда столько денег, как сегодня, в руках не держала.

– И я тоже, – призналась Людмила.

– Просто ваши родители нищие, – вдруг заявила Светлана.

Выпитый алкоголь вскружил головы, веселая вечеринка стала медленно превращаться в скандал.

– Наши предки нищие? – повторила Юлия. – А твоя мать богаче всех?

– У нас долларов больше, чем мы сперли, – похвасталась изрядно окосевшая Света.

– Че тогда в помойке живете? – заржала Людмила. – Дворец купить надо.

– И где твои шубы? – подхватила Юлия. – Брюлики-шмулики, личный шофер?

Минут пять подружки высмеивали Свету, и та не выдержала, вскочила и убежала в комнату.