Лунатики

Наряду с прогрессирующим духовным бесплодием, пост-ренессансные столетия принесли беспрецедентный рост мощи, как в сфере разрушения, так и творения. Ключевым здесь является слово "беспрецедентный". Все сравнения с давними эпохами не срабатывают по отношению к факту, что наш вид получил средства, которые позволяют ему уничтожить самого себя и сделать Землю непригодной для жизни, как и по отношению к факту, что в предвидимом будущем в его силах будет превратить собственную планету в новую звезду, конкурентное Солнце в Солнечной Системе. Всякая эпоха имела своих Кассандр, и утешительным является только лишь то, что человечество, несмотря ни на что, выжило, вопреки их пессимистичным предсказаниям. Но подобные аналогии уже утратили значение, поскольку никакая из давних эпох, пускай и сотрясаемых самыми страшными бурями, не имела реальных средств, которые дали бы возможность совершить видовое самоубийство и манипулирование порядками в Солнечной Системе.

Принципиальной новостью нашей эпохи является как раз соединение этого неожиданного, исключительного в истории роста физической мощи со столь же беспрецедентным духовным кризисом. Чтобы оценить новизну данной ситуации, следует отбросить ограниченную перспективу европейской истории и мыслить в категориях истории вида. В другом месте я уже дал понять, что процесс, который и привел к нашей нынешней трудной ситуации, можно представить с помощью двух кривых, похожих на температурный график: одна кривая показывала бы растущую физическую мощь вида, а другая – такие признаки как духовная впечатлительность, моральное осознание, милосердие и родственные им качества. В течение почти что нескольких сотен тысяч лет, начиная от кроманьонца до приблизительно 5000 года до нашей эры, первая кривая не слишком отличалась от горизонтали. Наряду с изобретением блока, рычага и других простых механических устройств, силв мышц человека, как могло бы показаться, увеличилась, скажем, пятикратно; потом кривая шла вновь шла более или менее горизонтально в течение пяти или шести тысяч лет. А за последние двести лет – что является менее одной тысячной всего времени, охваченного нашим графиком – кривая, впервые в истории вида, показала бы неожиданный, скачковый рост. За последние же пятьдесят лет – приблизительно, за одну десятитысячную долю от целого – кривая пошла бы вверх чуть ли не вертикально. Для иллюстрации воспользуемся одним примером: после Первой мировой войны, то есть, за одно поколение перед Хиросимой, статистики подсчитали, что для того, чтобы убить одного солдата вражеской армии, необходимо было, в среднем, десять тысяч винтовочных патронов или десять артиллерийских снарядов.

А вот вторая кривая покажет очень медленный рост, проходя практически плоско через доисторические мили, а потом, после вхождения в историю цивилизации, будет явно ходить волнами. В конце концов, на последнем, малюсеньком отрезке графика, на котором кривая физического могущества рвется вверх словно кобра, желающая укусить небо, духовная кривая начинает круто пикировать.

Возможно, график и чрезмерно упрощенный, но и не излишне драматизированный. Чтобы представить целое в одном масштабе, следовало бы вычертить его на полосе бумаги длиной в сотню ярдов (около 90 метров), но и тогда бы интересующая нас часть занимала бы приблизительно один дюйм (2,5 см). Удобнее было бы пользоваться временными единицами – сначала такой единицей была бы сотня тысяч лет, затем тысяча лет, а для современности – один год, поскольку рост кривой физической мощи в настоящее время значительно больше, чем раньше, в течение десяти тысяч лет.