Лунатики

Она полетела к поляне. Джек посмотрел на Стивена и заулыбался.

– Она вернулась! – сказал Джек. Голос у него был как у ребенка, которому только что подарили новый велосипед.

– Я вижу, – сказал Стивен. Он знал, что в его тоне не звучит радость за Джека, но вряд ли мог что-то с этим поделать. – Так что же ты не липнешь к ней, как эпоксидная смола? Не боишься, что она опять исчезнет?

Джек посмотрел так, будто Стивен спросил, какого цвета апельсины.

– Она не исчезнет до захода Луны, – сказал Джек. – Так уж она устроена. Конечно, я хочу провести с ней каждую минуту, – но я волновался за тебя, поэтому она доставила меня сюда.

Стивен опять зашагал к дому.

– Не нужно волноваться за меня, Джек. Все хорошо.

Джек шел рядом с ним.

– Тогда почему ты ушел с поляны?

– Потому что мне не хотелось там находиться.

– Почему не хотелось?

– Я не знаю.

– А как же ты узнал, что хочешь уйти?

Стивен остановился и посмотрел на Джека, вспоминая, как раньше натолкнулся на него, голого, в лесу.

– Видимо, потому, что я не хотел видеть, как вы все занимаетесь сексом с совами.

Джек нахмурился:

– Что это с тобой? Совы мудры и сильны. Совы – наши друзья.

Стивен не мог больше этого терпеть.

– Ладно, договорились, совы – наши друзья. Но это еще не значит, что я хочу спать с одной из них.

– А, так ты о настоящей птице? – спросил Джек. – Нет, конечно же нет. Это же скотоложество.

Стивен оперся о дуб. Он устал. Пытаться связно беседовать с Джеком – все равно что учить хомяка играть на кларнете.

– Забудь про сов, – сказал он. – На самом деле я… – Он мялся, не желая раскрывать слишком много. Но тут вспомнил, что говорит с Джеком, чье восприятие действительности в любом случае так искажено, что, наверное, не имеет значения, что ему говорить. – На самом деле, – сказал Стивен, – я просто не хотел смотреть, как Кэти прыгает голая у всех на глазах.

Джека, похоже, это смутило.

– Но, Стив, – сказал он, – это же просто мы. Стивен почувствовал, как что-то давит на веки и хочет политься по лицу. Он заморгал.

Он думал о том, как сильно любил и хотел Хэлли и какой трепет вызывала в нем Кэролин.

Но прежде всего он думал о том, как ему будет не хватать холодного зада Кэти.

– По-моему, я ее потерял, – сказал он, отвернувшись. – По-моему, она собирается меня бросить. – Он перевел дыхание и постарался взять себя в руки. Ему совсем не хотелось казаться жалким. – Именно поэтому я не мог помочь тебе вернуть Лили – потому что, когда я увидел, как Кэти снимает одежду, это выглядело так, будто она собирается от меня уйти.

Джек положил руку Стивену на плечо:

– Сядь. Я написал новую лекцию о динамике системы Земля – Луна и хочу, чтобы ты ее послушал.

Стивен попробовал было вырваться, но Джек ему не позволил, так что Стивену пришлось сесть между корнями дуба и выслушать.

– Когда смотришь на Луну, – сказал Джек, расхаживая туда-сюда, – не видишь, что она от нас отдаляется. Она ничего не может с этим поделать. Сам факт, что она во всех смыслах вместе с нами, означает, что ей приходится пытаться нас покидать. Какая ирония, не правда ли?

– Как скажешь.

Джек остановился.

– Тут ни при чем, что я скажу! – завопил он. – Это в природе отношений! По той же причине она не показывает нам свою темную сторону!

– Хорошо, хорошо, – сказал Стивен. – Я тебе верю.

Джек глубоко вздохнул и выставил кулаки перед грудью:

– Так вот, Земля и Луна. Они были вместе четыре с половиной миллиарда лет, и за время этого долгого сожительства приливно-отливные фрикции и другие не поддающиеся лечению проблемы вынудили Луну все время оборачиваться к Земле своей симпатичной стороной. Но одновременно ее собственное приливно-отливное влияние и пассивно-агрессивные манипуляции замедлили вращение Земли, показывая, что их отношения, без сомнений, взаимозависимы. Следишь за моей мыслью?

Стивен кивнул. Он следил. Пока.

Джек развел руки:

– Так вот, чтобы сохранить угловой импульс и не потерять свою идентичность как индивидуума, у Луны нет другого выбора, кроме как отступать от Земли примерно на два дюйма в год.

– Это немного, – сказал Стивен.

Джек упер руки в бедра:

– Не в том случае, если речь идет о миллиардах и триллионах лет, дружище. Но суть не в этом, а вот в чем: иметь ее означает терять ее. Вот она, основная дихотомия – инь-ян, черное-белое, сладкое-кислое или шоколад и арахисовое масло.

Стивен притянул колени к груди.

– Так ты говоришь, что она уходит, и я ничего не могу с этим поделать.

– Ха! – рявкнул Джек. – Вот чего стоят ваши гуманитарные знания. Конечно, Луна тихонько уходит – но даже пока она отступает, примирение двух сторон уже маячит на горизонте. Ведь вращение Земли все же умеряется страстной силой приливов и отливов, и оно и дальше будет замедляться, пока наконец земной день не станет той же длины, что лунный месяц. И с этого момента счастливая пара будет вращаться совершенно синхронно!

Все свои следующие слова он подчеркивал, тыча указательном пальцем Стивену прямо под нос.

– Тогда, и только тогда, – сказал он, – Луна опять начнет приближаться к Земле. На самом деле она будет подходить все ближе, и ближе, и ближе.