Читаем Лунин атакует "Тирпиц" полностью

многому свидетелями. Конечно, слава лодки привлекала журналистов, корреспондентов, литераторов, даже видных и популярных. Отдельные эпизоды ее боевой жизни изложены в официальных изданиях, в воспоминаниях командующего Северным флотом адмирала А. Г. Головко[2], командира нашей бригады подводных лодок СФ Героя Советского Союза контр-адмирала И. А. Колышкина[3], книгах других авторов. А уж сколько статей, интервью, заметок и т. д. рассеяно по газетам, журналам, передавалось по радио, попадало в кино и даже на телевидение — не счесть. Пожалуй, никому не удастся свести воедино все написанное про нашу знаменитую подводную лодку. И с ее славой в то время могла сравниться, пожалуй, только слава балтийской подводной лодки «С-13», которой командовал А. И. Маринеско, с той только разницей, что слава «С-13» вовсю загремела уже к концу войны. Хотя, если честно признаться, то можно утверждать, что условия войны на Балтике для подводников были значительно сложнее и опаснее, чем на Севере.

Обсуждая нашу будущую книгу, мы пришли к мысли, что все ранее писавшие о нашей лодке писали хорошо и правильно о ее походах и победах, об отдельных выдающихся эпизодах и событиях боевой жизни. Но от них нельзя было, да и неправильно было бы ожидать детального знания и описания всей повседневной жизни команды. Зато мы должны были осветить именно эту сторону жизни и боевой службы лодки и команды, осветить ее, так сказать, изнутри. Тогда история лодки и ее команды получилась бы более полной, цельной и стало бы яснее, почему лодка так успешно воевала.

Мы хорошо знали и помнили наших боевых друзей, начиная с нашего замечательного Героя Советского Союза Николая Александровича Лунина, и они нам дороги. Поэтому мы и решились приступить к написанию книги. Определить ее литературный жанр было трудно. Мы полагали, что нужно будет привести и официальные данные, и воспоминания, и эпизоды из жизни команды, порой очень тяжелые, а порой

[10]


забавные и смешные. Ведь люди везде остаются людьми, трагическое и смешное в жизни всегда рядом, даже в самой жестокой войне, тем более — в среде моряков, где без острого словца, дружеской шутки, взаимной «подначки», без флотского, порой, грубоватого юмора жизнь попросту немыслима..

Мы не профессиональные литераторы и писать книгу для нас было делом необычным. Воспользоваться услугами профессионалов нам было попросту не по карману. Но едва ли не главной причиной, побудившей нас взяться за книгу, явилось то, что наш флот, его история, боевые действия и заслуги перед народом и Отечеством с некоторых пор подвергаются осмеянию, искажению. Как из-под лавки выскочили разные опровергатели и ниспровергатели, пытающиеся переписать историю боевых действий флота, оболгать и унизить краснофлотцев, старшин, офицеров, адмиралов и генералов, воевавших за нашу Отчизну. Итоги боевых действий, боевые успехи лодок так «уточняются», что от них почти ничего не остается. «Объективность» этих «историков» заставляет сделать вывод, что львиная доля наград подводников является незаслуженной, а число потопленных кораблей и судов противника соизмеримо с числом погибших наших подводных лодок и т. д. В книге А. В. Платонова «Советские боевые корабли 1941-1945 гг. III. Подводные лодки» отвергнуты почти все боевые успехи нашей «К-21». Мы не знали этого автора. Никогда не слыхали о нем. Он никогда к нам не обращался по вопросам уточнения итогов боевых походов нашей лодки. На какие документы он опирался, нам неизвестно. Из его книги ясно только одно — у доброй половины (если не больше!) нашей команды нужно немедля отобрать все боевые награды. Как, впрочем, почти у всех подводников, в том числе посмертно — у погибших!

Правда, в предисловии автор пишет, что предлагаемые им в книге «выводы и версии событий…требуют критического подхода и дальнейшего исследования». Тогда непонятно, зачем было выступать с та-

[11]


кой книгой, такими «версиями» без должного «критического подхода и дальнейшего исследования». Кто за него должен делать такую работу и устанавливать истину?

Уже после того, как мы начали работу над материалами, в ноябре 1996 года скончался комиссар нашей лодки капитан 1 ранга в отставке Сергей Александрович Лысов. Почти одновременно с этим трагически погиб Иван Иванович Липатов, доктор технических наук, бывший командир группы движения, а затем командир БЧ-V (инженер-механик) нашей лодки, который совершил на ней все 12 боевых походов. И вот 1 февраля 1997 года вечером внезапно скончался Зармайр Мамиконович Арванов…

Перейти на страницу:

Все книги серии Флот России

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное