Лунная афера

  Когда группа Ченга закончила спуск с хребта и вошла в густой лес, останавливаться пришлось гораздо чаще, чем при тяжелом подъеме по западному склону. И дело было вовсе не в усталости – натренированные бойцы с легкостью преодолели бы несколько километров пути по густому лесу. Причина заключалась в том, что азиат боялся промахнуться мимо отмеченного на карте кружочка. Поэтому через каждые пятнадцать-двадцать минут он вскидывал руку, приказывая прекратить движение, после чего доставал навигатор, запрашивал координаты и аккуратно переносил полу-ченные данные на ту же карту. А, подкорректировав направление, давал отмашку для продолжения марш-броска.

Местами попадалось редколесье с низкими молодыми деревцами и небольшими полянами. Однако чаще приходилось продираться сквозь кустарник и завалы сухого бурелома.

С тех пор как в небе появился спускаемый аппарат, из головы Ченга не выходил разговор во время последней встречи с Глобусом. Получив громкую оплеуху от Велесова, лишившего его денежного вознаграждения за то что экипаж «Мира» возвращался на Землю живым, тот решил во что бы то ни стало реабилитироваться. Перед заброской в уральскую тайгу у Ченга накопилось много вопросов; он позвонил Глобусу и условной фразой предложил встретиться в ресторане «Bo&Co». Толстяк с готовностью согласился и до позднего вечера с азартом посвящал азиата в тонкости поисковой работы.

– Ты со своей группой должен выдвинуться к предполагаемому месту приземления заранее. Это даст тебе некоторое преимущество перед поисково-спасательными отрядами Роскосмоса, и ты сможешь подобраться к спускаемому аппарату первым. Но запомни, Ли, времени у тебя будет очень мало, – инструктировал он.

Азиат вопросительно посмотрел на толстяка.

Тот пояснил:

– Во-первых, спасатели хорошо натренированы и работают оперативно. Во-вторых, каждый спускаемый аппарат оборудован мощным аварийным КВ-передатчиком, автоматически включаемым на высоте десяти километров и работающим до момента приземления. Его работу пеленгуют все радиолокаторы, находящиеся в радиусе нескольких тысяч километров. Наконец, в-третьих, у экипажа имеется аварийная переносная УКВ-радиостанция Р-855А1К. С ее помощью они передают радиосигнал поисковым воздушным судам, и те легко определяют направление на источник.

– Как им удается определить направление? – недоумевал Ли. Смекалки и мудрости у него было за глаза, а вот технического образования не хватало.

– Каждый поисково-спасательный борт оборудован специальным радиокомпасом, стрелка которого точно указывает на источник радиосигнала.

– Ты можешь обеспечить мою группу таким компасом?

– Нет, Ли, это не тот компас, который можно запросто таскать в кармане. Это целая электронно-механическая система, состоящая из нескольких модулей, немаленькой вращающейся антенны, стрелочного указателя направления и громоздкого блока питания.

– Понял. Сколько у меня будет времени?

– Как правило, УКВ-станция включается экипажем в режим «Маяк» сразу после посадки. Так что у твоей группы будет минут тридцать-сорок – не больше…

Помня об этом наставлении, Ли частенько посматривал на часы, потом оглядывался и подгонял бойцов:

– Быстрее, парни! Быстрее!! У нас очень мало времени!..

  * * *

  Распрямив антенну, Матюшин включил аварийную радиостанцию в режиме «Маяк». 

– Миша, знаешь что… – подошел к нему Басаргин. – Давай-ка мне станцию, а ты прихвати из аппарата барахлишко для перехода: Мачете, перчатки, шлемофоны и пару сигнальных ракет…

– Зачем? – не понял инженер. – Нам же по инструкции положено оставаться на месте приземления. Спасателям легче нас тут найти по куполу.

– Согласен, Миш. Но дело в другом.

– В чем?

– Понимаешь, довелось мне как-то во время второй Чеченской кампании катапультироваться с подбитого штурмовика.

– Ого! Ты мне об этом не рассказывал.

– Я тебе о многом еще не рассказал, – вздохнув, посмотрел вокруг Басаргин. – Извини, просто не было времени и возможности.

– Надеюсь в более спокойной обстановке ты поделишься своими воспоминаниями?

– Обязательно.

– Так что же произошло после катапультирования?

– После удачного приземления на парашюте, передо мной стояла единственная задача: сохранить свою жизнь и добраться до своих. Поэтому пришлось целую неделю бегать и скитаться с автоматом по горам Кавказа. Серьезно так бегать, чтоб не попасть в лапы боевиков.

– Да ты что?! Один целую неделю выживал в тылу врага?!

– Ну, почему врага? Не все же там с нами воевали. На Кавказе разные люди живут; немало и хороших, понимающих.

– Значит, добрался до наших?

– Добрался. После того, как вырвал ребро какому-то важному чеченскому авторитету. И если бы я был наивным и плюшевыми, то мы бы с тобой никогда не увиделись. Поэтому, Миша, с опытом даже глупости делаешь профессионально. Усекаешь?

Инженер задумчиво глядел на командира.

– Кажется, до меня доходит смысл твоей задумки, – наконец, сказал он. – Да-да, ты прав. Я прихвачу все, что ты назвал…