Лунная афера, или Где же были америкосы?

«Таков всегда механизм всех коллективных галлюцинаций, о которых часто говорится в истории и достоверность которых подтверждается тысячами человек. Было бы лишнее, ввиду опровержения вышесказанного, указывать на умственные качества индивидов, входящих в состав толпы. Эти качества не имеют значения; невежда и учёный, раз уж они участвуют в толпе, одинаково лишаются способности к наблюдению. Положение это может, пожалуй, показаться парадоксальным, но, чтобы доказать его, нам пришлось бы цитировать такое множество исторических фактов, что на это понадобились бы целые тома. Не желая, однако, оставлять читателя под впечатлением бездоказательных утверждений, я приведу несколько примеров, взятых случайно среди той массы фактов, которую мне пришлось бы цитировать.

Наиболее типичный случай такой коллективной галлюцинации — причём толпа состояла из индивидов всякого рода, как самых невежественных, так и самых образованных, — рассказан лейтенантом Жюльеном Феликсом в его книге о морских течениях. Фрегат „La Belle Poule“ крейсировал в море, разыскивая корвет „Вегсеаи“, с которым он был разъединён сильной бурей. Дело было днём, и солнце светило ярко. Вдруг часовой увидал покинутое судно. Экипаж направил свои взоры на указанный пункт, и все, офицеры и матросы, ясно заметили плот, нагруженный людьми, прикреплённый буксиром к лодкам, на которых виднелись сигналы бедствия. Всё это было, однако, ничем иным, как коллективной галлюцинацией. Адмирал Дефоссе тотчас же отправил лодки на помощь погибающим. Приближаясь к месту катастрофы, офицеры и матросы ясно видели кучи людей, волнующихся, протягивающих руки, и слышали глухой и смешанный шум большого количества голосов. Когда же наконец лодки подошли к этому месту, то оказалось, что там ничего не было, кроме нескольких ветвей с листьями, унесённых волнами с соседнего берега. Такие явные доказательства, конечно, заставили галлюцинацию исчезнуть».

Как видите из примера, и адмирал, и остальные моряки фрегата, хотели увидеть своих товарищей с корвета, который они считали погибшим в шторме. И они их увидели. А вот ещё случай: у парижанки пропал сын, и она, естественно, считала его погибшим. Ле Бон цитирует парижские газеты и пишет:

«Ребёнок узнал в мёртвом своего товарища, но это была ошибка, вызвавшая тотчас же целый ряд подобных же ошибок, причём произошла следующая удивительная вещь: одна женщина, увидев труп ребёнка, воскликнула:

„Ах, боже мой, это мой ребёнок!“ Посмотрев ближе, она заметила шрам на лбу и сказала: „Да, это мой бедный сынок, пропавший в июле. У меня его похитили и убили!“

Женщина эта была привратницей на улице дю-Фур и называлась Шаводрэ. Пригласили её зятя, который без всякого колебания объявил: „Вот маленький Филибер“. Несколько обитателей этой улицы также признали в мёртвом ребёнке Филибера Шаводрэ, и даже его собственный учитель, заметив медаль, признал в мертвеце своего прежнего ученика.

И что же? Соседи, зять, школьный учитель и мать — все ошиблись! Шесть недель спустя личность ребёнка была окончательно установлена: оказалось, что это был ребёнок из Бордо, там убитый и привезённый дилижансом в Париж».