Лунная дева

– Тань, не уходи, посиди со мной немного… столько всего навалилось, голова кругом идёт… не уходи, прошу тебя… Танюша, больному ведь уход нужен, сиделка. Неужели бросишь бедолагу? – чуть ли не молил Полянский, и в подтверждение своих слов демонстративно улёгся на кушетку.

– Хитрюга ты, а не бедолага! – прыснула от смеха Татьяна и уже серьёзно спросила:

– Валера, тебе страшно, да?

– Ну, да, есть немного… стыдно, конечно, но не могу с этим ничего поделать, – сконфуженно ответил мужчина.

– В этом нет ничего зазорного, Валерочка, – подбодрила его девушка, – мне тоже было страшно, очень страшно за себя… но больше я за тебя боялась, мне казалось, что с тобой что-то ужасное случилось…

– Спасибо, Танюша, ты настоящий друг… Знаешь, на душе так паршиво, как в хлеву… а поговорить не с кем. Останешься?

– Хорошо, Валера, я посижу с тобой, – согласилась Татьяна, присаживаясь рядом с ним.

– Добро, Танюша! – обрадовался Полянский, приподнимаясь с кушетки. – Ты только не думай, что я поплакаться хочу тебе в жилетку…

– А я не против стать твоей жилеткой, пользуйся, пока добрая, – пошутила девушка.

– Принимается. А если серьёзно, Тань, мне как-то не по себе сейчас, не хочется мне одному… мне бы выговориться, чтобы выслушал кто-то, а ты умеешь слушать, я знаю. Только о «Масках» не хочу и о нападении тоже… может, завтра, но не сейчас.

Девушка согласно кивнула:

– Я и сама не хочу об этом, давай просто поговорим, о чём сам захочешь.

– Спасибо, Тань, спасибо тебе за всё, – поблагодарил девушку Полянский и вздохнул:

– Вы сильнее нас…

– Кто это – вы?

– Да женщины, конечно. Вон моя Светка столько на себе тащит, бизнес, дом, наш пацан – всё на ней, да ещё мне успевает помогать. Двужильные вы, что ли?

– Ты ещё про наш внешний вид забыл. Сколько нужно усилий, чтобы выглядеть на все сто и вам милым нравиться, – вставила реплику Татьяна.

– Вот-вот… я всё над Светкой прикалываюсь насчёт её каждодневного ритуала у зеркала, чего там только нет – ужимки, мимика, какие-то странные телодвижения, жесты… и не пять же минут так кривляется. Как не устаёт?

– Не кривляется, а колдует! – рассмеялась Татьяна. – Улавливай разницу, Валерочка. Это же таинство художественного перевоплощения, только нам дано знать, как скрыть видимые недостатки и выделить свои интимные особенности. Красота требует не только жертв, но и творческого подхода. И не смейся над нашими маленькими слабостями. Думаешь, у вас их меньше?

– Ну, например? – оживился Полянский.

– Я согласна, на такие вещи вы тратите меньше времени, но вы любите тешить себя мыслями о собственной значимости, о какой-то своей особой исключительности, а это уже, согласись, попахивает детским самолюбованием. Разве не так?

Татьяна увидела, как отступает стресс Полянского, как заблестели его глаза, и решила ещё поддать жару:

– Неужели вы считаете себя главными в этой жизни, а, Валерочка? А как же насчёт нашей силы?

– Э-э, девонька, неправда ваша, не надо передёргивать мои слова, я бы не стал ставить знак равенства между этими понятиями, – принял смешливую позу Полянский. – Ну, добро, признаю, вы созидательны, выносливы, умеете рационально распределять свои силы, вы терпеливы и с житейской хваткой дружите, но насчёт первого номера в прогрессе я бы не спешил, не спешил …

– А разве то, что ты перечислил – не является житейской мудростью? – продолжала подначивать его девушка, желая отвлечь от ненужных мыслей. – И ещё ты забыл о нашей стрессоустойчивости, как бы тяжело не было, нам достаточно выреветься или наорать на кого – нибудь и всё – эмоции в норме… а вы всё в себе носите.

– Ага, наорать на мужа, например, как Светка моя делает! Сбросит на меня весь дневной хлам и ходит довольная, а я сам не свой… Это вы можете, – обиженно поддакнул Полянский.

Татьяна звонко рассмеялась:

– А как ты хотел, Валера, в этом весь секрет нашей красоты и долголетия, в нас лишнее не застаивается, все эмоции наружу!

– Ну да, ещё скажи – инстинкт самосохранения… хотя, может, в этом и есть что-то… Кстати, Танюша, ты сейчас затронула очень интересную тему, я совсем недавно размышлял над этим… ну, в частности об отношениях полов. Интересная тема и очень неоднозначная. Если хочешь – могу раскрыть, что узнал и осмыслил.

– Раз уж согласилась на роль сиделки, то воля больного для меня закон, просвещайте, пациент, – заявила Татьяна, пытаясь сохранить серьёзную мину лица.

На кухне остались два забытых бокала с вином, которые Полянский успел поставить на поднос, чтобы отметить своё чудесное выздоровление. Но сейчас Валеру занимало совсем другое. Эзотерическая философия была его давней страстью, здесь он чувствовал себя – как рыба в воде, и мог запоем излагать почерпнутую информацию вместе со своими умозаключениями. Вот только с благодарными слушателями не везло, в семье их попросту не было, да и в ближайшем окружении не так, чтобы очень. А вот в Татьяне он частенько находил чуткого собеседника и был ей безмерно благодарен за это.

– Тань, ты поудобней садись, спина, поди, уже устала. Забирайся прямо с ногами, – сказал Полянский, освобождая для неё место на кушетке.