Лунная девушка

Я понятия не имел о нормальной температуре унитов, однако хриплое дыхание лунной девушки говорило само за себя: у нее наверняка была пневмония. В моей аптечке имелись подходящие лекарства на такой случай, но кто знает, как они подействуют на существо, принадлежащее к инопланетной расе? На существо, обладающее в придачу к вспыльчивому характеру недюжинным упрямством…

Хотя от принцессы так и веяло жаром, она раз за разом упорно отказывалась от воды.

И все-таки в конце концов жажда одержала верх, и девушка жадно припала к фляге.

— Теперь я должна буду отдаться тебе, кар-хан? — облизывая мокрые губы и с ненавистью глядя на меня, прошептала Наа-ее-лаа.

— Что-о?!

Мне показалось, я ослышался, тем более что слово «отдаться» лунная девушка произнесла по-английски.

— Тот, второй кархан… Opтис… Обещал мне помочь, если я ему отдамся…

— Румит!

Как ни странно, первое ругательство, которое пришло мне в голову, было ругательством ва-га-сов. Только потом, перейдя на родной язык, я высказал все, что думаю о Кларке Ортисе.

Пока я отводил душу, Наа-ее-лаа не сводила с меня лихорадочно блестевших глаз, беспокойно пощипывая воротник рубашки.

— Ты ничего мне не должна, — выговорившись наконец, как можно спокойней сказал я. — Будет вполне достаточно, если ты станешь называть меня по имени, Наа-ее-лаа.

— А как ты смеешь называть по имени меня! — разъяренно прошипела принцесса. — Только удостоившиеся Особой Милости итоны могут называть Выc… Высочайшую…

Ее потряс приступ надрывного кашля, и мне пришлось приподнять голову Высочайшей, чтобы она смогла отдышаться.

— Ладно, тогда я буду называть тебя просто Неела, — примирительно предложил я. — Это будет гораздо проще, чем выговаривать твое длинное имя.

— Ты издеваешься надо мной, румит?! Убери свои грязные руки, ты, ползающий на животе перед ва-гасами! — принцесса попыталась плюнуть мне в лицо.

Я встал и вышел из пещеры.

Не знаю, сколько времени я сидел на траве недалеко от входа, пытаясь успокоиться.

Как ни грустно, приходилось признать: в этом столкновении характеров верх в любом случае одержит Наа-ее-лаа. Слабость противника лишала меня всяких шансов на победу, отдавая все преимущества больной лунной девушке. Я старался пропускать мимо ушей «кархана», «скрэка» и «румита», — но неужели мне предстоит еще привыкнуть к плевкам в лицо?!

— Джу-лиан…

Я едва поверил своим ушам, услышав этот слабый жалобный голос. Принцесса не только соизволила меня окликнуть, она позвала меня по имени!

Секунду спустя я уже очутился в пещере, и вместо того чтобы ожечь меня презрительным пламенем голубых глаз, Наа-ее-лаа умоляюще протянула мне руку:

— Джу-лиан… Не сердись! Я сжал тонкие горячие пальчики, чувствуя себя последним негодяем.

— Это ты не сердись, Наа-ее-лаа… Хорошо, я не буду называть тебя Неелой, раз тебе это неприятно.

— Можешь называть, — похоже, принцесса готова была пойти на огромные уступки, только бы я ее не бросил. Но чем объяснить такую внезапную перемену в отношении Высшей среди равных к «презренному кархану»?

— Джу-лиан… Наклонись…

Я послушно выполнил неожиданную просьбу, ожидая чего угодно — от удара до плевка в лицо. Но девушка только запустила пальчики под волосы на моем лбу (хотя я продолжал бриться даже лунной ночью, шевелюра моя порядочно отросла) и ощупала сперва мой лоб, потом правый и левый виски. То были божественные ощущения!

Наконец Наа-ее-лаа со вздохом уронила руку, и я впервые увидел на ее осунувшемся личике улыбку.

— Ты — итон… — прошептала она. — Я так и подумала… Но почему же ты не сказал сразу?

— Потому что и сам не знал. Ты не объяснишь мне, кто такие итоны?

— Перестань! — Наа-ее-лаа явно приняла мой вопрос за насмешку, и я замолчал, мысленно поклявшись впредь не распускать язык без крайней надобности.

— Дай мне руку… — снова слабо шевельнула губами принцесса.

Я поспешно вложил ладонь в ее крошечную раскаленную ручку, и Наа-ее-лаа хрипло торжественно проговорила:

— Высочайшая среди равных, Наа-ее-лаа, дочь Сарго-та, нонновар Лаэте, дарует тебе, итон Джулиан, право ухаживать за ее особой…

Я вздохнул с таким облегчением, словно благополучно сдал сверхсложный экзамен.

— … И жалует тебе звание лавадара…

Принцесса произнесла еще несколько непонятных слов — наверное, некую официальную формулу — и устало прикрыла глаза.

Когда она снова посмотрела на меня, то был взгляд уже не высокомерной царственной особы, а несчастной больной девушки, ожидающей помощи от равного с ней существа.

— Джу-лиан… Мне так плохо… — совсем по-детски пожаловалась Наа-ее-лаа.

— Вздохни поглубже и скажи, болит ли в груди, — попросил я.

— Везде болит, — она вдруг всхлипнула. — И в груди… И в голове… Но больше всего — ноги…

— Ты позволишь тебе помочь?

— Да… Пожалуйста…

Дочь Сарго-та разрешила смазать и забинтовать свои обмороженные ноги и устроить себя поудобнее. Потом я напоил Наа-ее-лаа, положил смоченный холодной водой платок на ее пылающий лоб…

Теперь принцесса с благодарностью принимала все мои заботы, я же чувствовал себя последним негодяем, сознавая, что подобные меры никак не могут ее спасти.