Лунная девушка

— Да, возможно, кроме Ва-наха могут существовать и другие миры. Большой Хуз — нора в небесном камне — могла открыть и другие миры, кроме Ва-наха. Я слышала, что об этой теории спорили, но никто на Ва-нахе не верит в нее. Значит, это правда, — воскликнула она радостно, — и ты прибыл из другого мира, похожего на Ва-нах? Ты прибыл через одну из нор, правда?

— Да, я прибыл через один из Хузов, — ответил я. Это слово означало нору в языке Ва-га, — но я прибыл из мира не похожего на ва-нах. Здесь вы живете внутри мира. Мы, земляне, живем снаружи — на гораздо большей поверхности.

— И почему же вы не падаете? — воскликнула она и рассмеялась, это был очень примечательный смех и одновременно очаровательный. Хотя я и думал, что это, скорее всего, бесполезно, но попытался объяснить ей все, упрощая космогонические теории и используя то общеее, что существовало между Землей и Луной. Если я и не преуспел ни в чем другом, то, во всяком случае, занял ее внимание, отвлекая от мрачного будущего, и даже несколько развлек, потому что она часто смеялась, слушая мои объяснения. Я никогда не встречал такого веселого и жизнерадостного существа, равно как и такого красивого. Простое платье без рукавов, похожее на тунику, приоткрывало ее колени и, так как она скакала на Но-ванском воине, задиралось до середины бедер и даже выше. Ее фигура была божественно совершенной, деликатные линии которой, скорее, подчеркивались, чем прятались в складках материала; а когда она смеялась, то демонстрировала два ряда таких белых зубов, что их вне всякого сомнения нашли бы самыми прекрасными из всех улыбок земных дев.

— Предположим, — сказала она, — что я возьму полную пригоршню земли и подброшу ее в воздух. Согласно твоей теории, меньшие куски начнут вращаться вокруг больших и будут постоянно летать в воздухе, но такого никогда не происходит. Если я подброшу пригоршню земли, она тут же упадет на землю, и, если миры, о которых ты говоришь, даже и висели бы в воздухе, то они упали бы вниз, как пригоршня земли.

Да! Это было бесполезно, как я и думал с самого начала. Гораздо интереснее было бы расспросить ее, что я и пытался делать время от времени, но она отмахивалась очаровательным жестом и покачивала головой, предпочитая, чтобы я отвечал на ее вопросы, но на сей раз я, наконец, не выдержал.

— Скажи мне, пожалуйста, — спросил я, — как ты попала в то место, где тебя взяли в плен, как ты летала, что стало твоими крыльями, и почему, когда они оторвали их у тебя, тебе не было больно?

Она очень весело рассмеялась.

— Крылья не растут на нас, — пояснила она, — мы делаем их и пристегиваем к рукам.

— Значит, ты можешь подняться в воздух с крыльями, пристегнутыми к рукам? — напряженно спросил я.

— Ох, нет, — ответила она, — крылья используются для того, чтобы держать себя в воздухе. В сумке, за спиной, мы храним газ, который легче воздуха. Именно этот газ поднимает нас. Мы можем регулировать количество газа, чтобы летать на любой высоте, или с помошью крыльев медленно подниматься и опускаться; но как только я поднялась над Лейси, пришел воздух, который разрушает, и подхватил меня своими сильнысми руками и пронес над поверхностью Ва-Наха. Я, конечно же, пыталась бороться с ним, пока не устала и не почувствовала слабость, а затем он бросил меня в лапы Ва-га, потому что газ в моей сумке закончился. Он не смог бы поддерживать меня долгое время.

Она использовала слово, значением которого я поинтересовался, и понял, что она имеет в виду «время». Я спросил, что она подразумевает под этим, и как она измеряет его, потому что не заметил, чтобы Ва-га хоть как-то измеряли время.

Нах-и-лах обьяснила мне, что Ва-га, которые были менее развиты, не нуждались в измерении времени, но У-га — раса, к которой принадлежала она, — всегда умела определять время, используя тот факт, что в течение определенных периодов нижние части дыр, или кратеров, были освещены, а в другой период времени были темными; поэтому У-га создали систему измерения от начала света в определенном кратере до нового начала, и это называлось у них «ула» — нечто, похожее на месяц. Механическим образом они разделили его на сто частей, называемых «ола», продолжительность которых составляет приблизительно шесть часов и тридцать две минуты земного времени. Десять ула составляют «келд», что можно было бы назвать земным годом — приблизительно двести семьдесят два земных дня.

Я задал ей множество вопросов, получая огромное удовольствие от ее ответов, потому что она была умная, сообразительная девушка; кроме того, я заметил в ней подлинные черты благородства; хотя ее поведение со мной было вполне естественным и лишенным позы, я не мог избавиться от чувства, что она занимает высокое положение в своем племени.

Наш разговор был внезапно прерван прибытием гонца, мчавшегося с невероятной скоростью и принесшего сообщение от Га-ва-го: тот заметил огромную деревню, и воины должны были приготовиться к битве.