Криминалы придвинулись поближе, один из них, с красной мордой и мало что соображающими глазенками по-свойски водрузил свою наглую конечность на мое колено. Я хотела возмутиться, но Красовский оказался быстрее. Набычившись, с угрозой пообещал:
– Петька, грабли убери. Не то получишь!
Но Петьке это не понравилось, и ручонку свою он убирать не спешил:
– Не жадничай, делиться надо!
Но за свое Красовский бороться умел:
– Я те поделюсь, урод! Счас врежу, будешь знать!
Тот нехотя убрал руки и упрекнул:
– Ну ты и жмот! Вот если бы я с тобой так поступил, ты бы злился!
– Как так? – теперь уже и мне стало интересно. Они что, своими девчонками делятся, что ли?
– Свою Люську бы заныкал и ему не давал!
Я выпала в осадок, не зная, как на это реагировать. Машинально сжимая в руках банку пива, перевела удивленный взгляд на Красовского. Тот покраснел, будто ему кармином лицо намазали.
– Чего ты треплешься, придурок! Мне твоя Люська в аду не нужна была! И не будет!
– Вот как ты запел? – Петька оскорбился. – А чего ж ты тогда просил ее у меня поразвлечься?
Я вздрогнула. Это правда или нет? Красовский посмотрел на меня, стал из красного бордовым, сжал кулаки и приготовился биться за свое честное имя до победного конца.
– Я! Никогда! Ее! Не! Просил! – медленно, с ударением на каждом слове сказал так, что непробиваемый Петька замахал руками.
– Ну не просил, так не просил! Я что, не понимаю, что ли? – и похабно посмотрел на меня.
А я растерялась. Было и противно, и неудобно, и больно. Поднялась, чтоб уйти, но тут же была прижата к скамейке с двух сторон. Можно было попытаться применить мамин приемчик, но что-то я растерялась, да и вряд ли неадекватный Красовский даст мне такую возможность.
Парни смотрели на меня, как на сладкий пряник, а у меня в голове билась одна мысль: что делать? Звать на выручку? Так стыдно как-то. Да уж, не ожидала я от Красовского такой подлянки. Замерла, не зная, что предпринять.
По аллее быстро шла высокая крепкая девушка. Что-то в ней было такое основательное и надежное, что я молча попросила у нее помощи, вовсе не надеясь, что она вмешается. Она одна, а парней трое, да еще и пьяных.
Она пристально посмотрела на нас и внезапно подошла. В ее глазах горел несвойственный мне боевой огонек.
– Можно тебя на пару слов? – она по-свойски обратилась ко мне.
Я рванулась, но была остановлена крепкой рукой сидящего рядом парня.
– Куда? Сиди! – И Петька с глумливой ухмылкой ответил девушке: – Видишь, ей с нами нравится! Так что иди, куда шла! Или, может, присоединиться хочешь?
Та с такой же нагловатой ухмылкой заявила:
– Никуда я не пойду! И я считаю, что вы силой держите тут девушку.
Парни дико заржали. Им было море по колено. Красовский молчал, вертя в руках банку с пивом и что-то с трудом соображая.
– А ты попробуй, отними! Или мусоров позови, – Петька громко отхлебнул пивка из своей банки.
Девушка независимо заявила:
– Звать я никого не буду, я с такими как вы и сама справлюсь. Так что или отпускайте девчонку, или получите в нос!
Парни заржали еще громче.
– Ишь ты, какая лихая! Кому это ты в нос решила дать? Мне или ему? – они показали друг на друга.
Красовский молча хмурился, переводя мутный взгляд с парней на меня, потом снова на парней.
Девушка решительно наклонилась и дернула меня за руку. Я быстро соскочила и, пользуясь тем, что у подвыпивших парней реакция была замедленной, побежала по скверу. Разозленные парни тоже соскочили. Один хотел броситься за мной, но девушка сильным толчком отправила его обратно.
Я неслась по аллее, выглядывая полицейскую форму. А к кому еще обращаться за помощью? Не к прохожим же. Да и вряд ли кто согласится встрять в разборку с криминальной пьянью. На мое счастье, сбоку раздался цокот копыт, и на главную аллею выехал конный патруль.
Я бросилась к ним. Вкратце обрисовала ситуацию и попросила поспешить. Они галопом направились к указанному мной месту. Я изо всех сил помчалась за ними. Но у поворота на главную аллею притормозила. Что-то не возникло у меня желания повторно встречаться с этими типами.
Спасшая меня девушка показалась через пару минут. Она шла широкими решительными шагами, что-то негромко насвистывая. Мне стало стыдно. Я перегородила ей дорогу и принялась каяться:
– Извини, что я сбежала. Я подобных типов просто до ужаса боюсь. Но я не просто так сбежала, я полицейских на выручку позвала.
– А что ж ты заявление на них не напишешь? – девушка недоуменно посмотрела на меня.
Я ей позавидовала. Хорошо быть такой решительной. А я вот от этих криминалов стараюсь держаться подальше. Недаром у меня мама постоянно дырки штопает слишком смелым, кто с ними связывается.
Вяло отбрыкнулась:
– А что это даст? Ну проведут с ними очередную «разъяснительную» беседу, и все. Они этих бесед сто раз на дню слышат.
Она согласно кивнула:
– Ты права, этим гадам все трын-трава. Но ты давай домой беги, не думаю, чтоб их надолго задержали.
Я заторопилась, вспомнив о маме. Долгонько меня нет, она наверняка уже беспокоиться начинает. Быстро попрощалась: