Лунная дорога. Часть 2

Я доедала второй из заказанных салатов, когда меня снова посетило чувство чужого взгляда. Осторожно посмотрела по сторонам – ничего не заметила. Да что это такое? Паранойя у меня, что ли?

Виктор смотрел на меня с тихой грустью. Улыбнувшись ему, ободряюще предложила:

– Облегчи свою душу, дорогой мой. Ты прилетел попрощаться?

Он с силой зажмурился, будто хотел сдержать слезы. Мне стало его жаль. Протянув руку, крепко пожала ему ладонь.

– Так что случилось? Я же вижу, что ты сам не свой.

Он открыл глаза и резко признался, будто прыгая в холодную воду.

– У отца сложности. Его счета в Штатах и Англии заморожены.

– И что ты должен сделать? – я не знала, как в такой ситуации Виктор мог помочь отцу, но от него явно что-то требовалось.

– Я должен жениться, чтоб его выручить, – с горечью выпалил он.

Я глуповато выпучила глаза. Нет, когда девушки выходят замуж за богачей, чтоб жить красиво, это я в курсе. Но чтоб парни женились, по сути, ради того же, слышу впервые.

– Я приглянулся одной из богатых американок. Очень богатых, – с язвительной усмешкой уточнил он. – И она открытым текстом предложила отцу: если я на ней женюсь, она поможет разблокировать счета.

– А это реально? – что-то меня взяли сомнения.

Панов кивнул.

– Вполне. Счета открыты в ее банках. В накладе отец не останется. И будет составлен грамотный брачный контракт, чтоб я никуда от нее не делся.

Это никак не укладывалось в моей голове. Никак. Это что же за отец у него? Исковеркать жизнь собственного сына ради денег?

– Она тебя старше? – он уныло кивнул, и я с замирающим сердцем спросила: – На сколько?

– На двенадцать лет, – и ответил на мой невысказанный вопрос: – Да, ты права. Я, по сути, буду тем, кого на западе называют «купленный мальчик».

У него обострились черты лица, и он остановившимся взглядом воткнулся в окно, будто увидел там что-то чрезвычайно важное.

Я замерла не в силах вздохнуть. Сердце сдавило, как частенько бывало со мной при грустных известиях. Мы замолчали, не зная, о чем говорить. Да и что тут можно сказать? Все остальные темы забылись.

Тяжело вздохнув, он перевел взгляд на меня. Смягчившись, тихо сказал:

– Если б у меня была надежда, то я бы отказался. Но теперь какая разница? Если любимая тебя не любит, все остальное уже не имеет значение.

Я покраснела и опустила глаза. Если б я согласилась стать его женой, он отказался бы жениться на этой американской банкирше, хотя мне больше хотелось назвать ее бандитшей. Но что было бы с его близкими? С отцом, с мамой, братом? Нет, с голоду бы они не померли, им просто пришлось бы умерить свои аппетиты, ведь наверняка не все средства семьи хранились в зарубежных банках, но как бы после этого они стали относиться к сыну, да и ко мне?

Главное даже не в этом. Если б я согласилась, то жертвой стала бы я. Ну не жертвой, это уж слишком сильно сказано, но, тем не менее, пострадавшей стороной точно. Потому что я не хочу замуж. Мне приятно болтать с Виктором, он мне нравится, но как друг, не больше.

По моему угнетенному молчанию он понял, что между нами все по-прежнему.

– Свадьба будет через месяц, не раньше, – четко, как командиру, отрапортовал он. – Потому что все должно быть по правилам. У нее даже две репетиции запланированы, чтоб все прошло без сучка и задоринки.

– Как ее зовут? – зачем-то спросила я.

– Не поверишь – Мэри. Это еще одно доказательство того, что в своих желаниях нужно быть очень осторожным. Потому что я просил у вселенной, чтоб Маша стала моей женой. Вот она ею и станет.

В самом деле, это просто изуверство какое-то! Я в ужасе уставилась на него, не в силах произнести ни слова.

– Но это даже к лучшему, – он кривовато усмехнулся. – В данных условиях. Я смогу называть ее Машей, не нарываясь на подозрения. Ты не против, если в минуты близости я буду представлять тебя? Мне будет легче э-э-э… справляться.

Это что, шутка? Зачем ему мое разрешение? Разве можно контролировать чужие мысли? Он меня просто подначивает. Или нет? У него так болит душа, что он пытается хоть немного развеяться?

Неловко пожала плечами, не зная, что отвечать. Он решил принять этот аморфный жест за разрешение.

– Хорошо, спасибо, – протянул руку, благодарно пожал мою ладонь. Пальцы у него были горячими и сухими. – Потанцуем?

Я кивнула. Мы танцевали возле елочки с мерцающими разноцветными огоньками. Праздничное настроение, еще утром радующее меня, ушло безвозвратно.

– А если попросить помочь кого-то другого? Моего отчима хотя бы?

Он с мягким укором посмотрел на меня.

– Твой отчим с моим отцом в разных весовых категориях. Это даже несопоставимо. Неужели ты думаешь, что мы не пытались найти другие варианты?

В самом деле, что я такое лепечу? Где Панов и где Денис Дмитриевич? У меня точно помутнение рассудка. Просто ужасно не хочется верить, что это единственный возможный вариант.