Лунная дорога. Часть 2

– Ага! – Красовский хищнически обнял меня, едва я оказалась в проеме коридора. – Попалась! И дверь ломать не пришлось. Вот что значит умение хорошо готовить!

Я отстранилась.

– А вот это я сейчас и проверю. Что тут у нас есть поесть?

Он не стал меня долго мучить. Котлеты из присланной из Ясиней говядины оказались выше всяких похвал. Одолев в одиночку три штуки с пюре из картошки, я откинулась на спинку стула и сыто признала:

– Ты прав. Готовишь ты классно. Награждаю тебя званием первого шеф-повара нашей домашней кухни!

Он напрягся.

– Это что, я теперь постоянно готовить должен?

– Ну почему постоянно? – мило утешила я его. – Только тогда, когда ты дома. Если тебя нет дома, то как ты сможешь готовить?

– Логично, – признал он, поднимая меня со стула и усаживая к себе на колени. – Но когда меня нет дома, готовить будешь ты?

– Когда я дома, а тебя нет, то конечно, – великодушно согласилась я. – Это справедливо. Нужно же иногда практиковаться, чтоб навыки не потерять. Вот сейчас я, например, могу помыть посуду, мне не трудно.

– Хорошо, – он тоже умел идти на компромисс. – Можешь помыть посуду. Навыки квалифицированной посудомойки – это очень важно, я бы даже сказал, чрезвычайно важно!

Мы еще немного шутливо попрепирались, потом я вымыла посуду, он пропылесосил пол, и мы дружно вернулись в комнату.

Прочитав в ноуте о захвате бандитов, он вздохнул:

– Гады. Посадят их, но девчонок, которых они продали, вернуть вряд ли удастся.

– Их посадят, но сколько еще подобных им ошивается по стране? И я не понимаю, как они девушек-то через границу провозят?

– Видимо, есть пути. В некоторых местах с нашими бывшими союзными республиками границ-то, по сути, нет. Можно спокойно на легковушке проехать по проселочным дорогам. Ну а через эти страны – куда угодно, – прижав меня плотнее к себе, выдохнул: – Повезло, что ты попалась на глаза этому академику.

– А ты в самом деле хотел с ними драться?

Он пожал плечами.

– А что мне еще оставалось делать? Конечно. Я уже кое-каким друзьям позвонил. Пришлось идти бы стенка на стенку.

– У них оружие было, – с дрожью в голосе сказала я, – огнестрельное. Как бы вы выстояли?

– Мы десантники. Кое-что тоже можем, – он провел губами по моей щеке. – А вообще ну их всех подальше! Неужели нам с тобой больше заняться нечем? – его голос приобрел низкие хрипловатые нотки. – Есть же у нас более приятные вещи?

Я согласилась – есть, конечно. Мы ими и занялись.

Глава девятая

Мы с Лешей наряжали маленькую искусственную елочку, скромно примостившуюся на столе. Старая, два метра высотой, внешне почти как настоящая, как была увезена мною на дачу вместе с посудой, так там и оставалась. Не для маленькой она квартирки. Вот куплю настоящую квартиру, тогда и елку большую буду ставить. А пока приходится довольствоваться этой чахлой имитацией.

– Может, не поедешь? – продолжал ныть Красовский, халтурно изображая погибающего от разбитого сердца.

Пришлось ему на это указать:

– Недорабатываешь, я тебе не верю. Естественнее надо быть и проще. Глазки мне во время сердечных мук строить не следует. А так у тебя не страдания получаются, а одно пустое кокетство.

Он надулся.

– Нет, ну ты прямо Станиславский в юбке!

– В штанах, где ты юбку-то увидел? – на мне были широкие удобные бриджи.

– И почему ты постоянно со мной препираешься? – вознегодовал он. – Вот что б я ни сказал, ты цепляешься к каждому слову!

– К каждому? Не заметила! – я отошла на шаг назад, прикидывая, куда бы еще повесить красивую стеклянную Снегурочку.

Проблема была в том, что количество игрушек, рассчитанных на большую елку, на маленькую попросту не входило. Это было обидно, потому что игрушки были очень красивые, но величина елочки и чувство меры против такого обилия протестовало.

Заставив это самое чувство замолчать, я все-таки повесила Снегурочку на самое видное место. И не страшно, что на этой ветке уже висело три игрушки! Их ведь тоже нужно вытаскивать на свет божий, проветривать, как дамочки проветривают зимой шубки.

– И еще ты вздумала работать на Новый год! – вот тут уже он стал похож на нашего областного прокурора, мне как-то пришлось видеть по телеку его обвинение на суде. Интонации – один в один!

– Вздумала? – я твердо указала ему на несоответствие, надеясь, что он замолкнет, сам-то ведь тоже под начальством ходит: – Вообще-то у нас график составляет завотделением. Так что это вовсе не моя инициатива.

– Ты могла бы отказаться! – патетика только усилилась. – Незаменимых нет!

– По какой причине я вдруг стала бы отказываться от работы? Кто бы меня стал заменять, не подскажешь? – что-то мне уже стало скучновато. Не люблю я препирательства разного рода, они меня утомляют.

– Ты работаешь каждый Новый год! – горестно воскликнул он, только что не вздевая руки ввысь, как в греческой трагедии, как это любит делать Инка. – Каждый! И этот тоже! А потом улетаешь в Москву! Без меня!

Ого! Вот и настало время высокой драмы. Прямо шекспировский Гамлет: «быть или не быть!» Следующий у нас на очереди кто? Отелло?

– Поехали вместе! – в который раз предложила я.