Лунная дорога в никуда

– Я рада приветствовать всех вас на нашем актерском ретрите, – говорила тем временем Катя, высокая, стройная, с забранными в строгий пучок волосами. Ее тонкое одухотворенное лицо выглядело сейчас особенно красивым. Катя всегда неимоверно хорошела за работой. – Наш с вами распорядок будет таким. С понедельника по среду в первой половине дня мы будем проходить теорию. Я расскажу вам о системе Станиславского, о приемах и методах, которые позволяют раскрепоститься на сцене. После обеда мы будем разыгрывать импровизации, в ходе которых каждый из вас сможет понять, каково это – проживать ту или иную эмоцию. Вы также сможете сами придумать или вспомнить из своего опыта ситуацию, в которой вы не знали, как быть, или вам бы хотелось поступить иначе. Убеждена, что, проиграв ее, вы сможете легко найти выход из трудного положения. Собственно говоря, именно на этом и основан психотерапевтический эффект нашего театра.

Даша улыбнулась: со всем сказанным она была совершенно согласна, а в эффективности Катиного подхода убедилась на собственном опыте. Она оглядела собравшихся, чтобы оценить степень их возможного скепсиса. На лице Лизы Мучниковой, работающей в Газпроме, она прочитала что-то похожее на внутреннюю борьбу, словно девушка и хотела поверить Катиным словам и не могла преодолеть свое рациональное нутро.

На лице Анны из Австрии был написан неожиданный интерес, словно, отправляясь в усадьбу, она даже не представляла, чем им тут предстоит заниматься, а сейчас, узнав, сочла это забавным. На лицах мужчин – Игната и Евгения – читалась откровенная скука, им все эти экзерсисы были совсем не нужны и неинтересны. Скучающей и напряженной выглядела и девушка Игната Настя, хотя Даша была убеждена, что вся троица оказалась здесь именно из-за нее.

Понимание и внутреннее удовлетворение сквозило сквозь идеальные черты красавицы Паулины. Интересно, от каких внутренних проблем с помощью театрального искусства собиралась избавиться эта холеная жена богатого мужа, который, как знала Даша из Интернета, был почти на тридцать лет старше своей прекрасной жены?

И только у двоих человек на веранде глаза горели огнем: это были Ольга Тихомирова и ее старший сын Илья. Женщина даже молитвенно сложила руки на груди, раскачиваясь в такт Катиным словам, словно от них зависела ее жизнь. А молодой человек смотрел на актрису так внимательно, что на мгновение Даше показалось – на той вспыхнет одежда. Ее слова отзывались в них так явно и больно, что даже смотреть на это было невыносимо. Даша отвернулась.

Теперь в поле ее зрения оказался Сэм, который занимался тем же, чем и она сама, – наблюдал. Его ровный, ничего не выражающий взгляд перебегал с одного участника встречи на другого, подолгу ни на ком не останавливаясь, но он явно делал какие-то выводы относительно каждого из присутствующих, и на мгновение Даше стало неприятно. Он был чужим, далеким от их жизни и проблем человеком, при этом не участвовал в ретрите сам, что давало Сэму преимущество перед остальными. Становясь свидетелем их маленьких тайн, он никак не рисковал тайнами собственными.

Даше вдруг стало интересно, а что именно понимает американец Сэм, не владеющий русским языком. Конечно, он говорил, что вырос в России, но уехал так давно, что основательно подзабыл когда-то родной язык. По крайней мере, в разговоре с Дашей он всегда предпочитал английский. Может быть, его сосредоточенный вид связан именно с тем, что он силится понять все оттенки беседы? А легкая ирония в глазах – с тем, что он просто посмеивается над собой.

– Следующие дни мы посвятим репетиции нашего главного спектакля, – продолжала между тем Катя. – Премьеру сыграем в субботу, накануне дня отъезда. А пока сегодняшний вечер я предлагаю оставить для знакомства друг с другом. Предлагаю сделать это тоже в форме маленького представления. Вспомните или придумайте историю, которая характеризует вас как нельзя лучше, а затем сыграйте ее для остальных.

– А это обязательно? – Это спросил Макаров, который выглядел донельзя мрачно. – Можно просто представиться без всех этих глупостей? Я, знаете ли, в актеры не рвусь и в душещипательные театральные эффекты не верю. Можно я побуду просто зрителем?

– Ну, конечно, можно. – Катя кротко улыбнулась, потому что умела находить подход к самым разным людям, в том числе к невоспитанным и с дурным характером. – Давайте будем исходить из того, что вы все здесь на отдыхе, а потому имеете полное право делать только то, что хотите. Договорились?

Макаров кивнул – его это, по всей вероятности, устраивало.

– Вот и замечательно, – сказала Катя. – Те, кто не хочет, не обязаны ничего придумывать и могут за ужином просто коротко рассказать о себе. Кто готов – у вас есть время подумать и составить план своего маленького выступления.

– А можно мне тоже поучаствовать? – спросил, обращаясь к Кате, Сэм.

Говорил по-английски, но сам вопрос неопровержимо доказывал, что он все понял.

– Да, конечно, – тоже перешла на английский Катя.