Лунная дорога

Потом она откинулась на спинку кресла и сказала с горькой иронией:

— А я всегда говорила, прощаясь: «может быть, увидимся…»

Глава 8 Искатель

— Ну, как? Упадет на Луну? — глухо спросил командир «Искателя».

— Проверяю ответ, — отозвался Аникин.

Громов подошел к окну. Магнитные подошвы ботинок, прилипая к полу, позволяли ходить по кабине и при невесомости.

В окне виднелось красноватое, как на закате, солнце. Если бы не огненная корона на черном небе, оно было бы совсем земным. Громов нажал кнопку. Пленка светофильтра сбежала с окна. Ворвались ослепительные лучи космического светила, не живительно ласковые, смягченные атмосферой, как на Земле, а яростно резкие, жесткие, жестокие…

Аникин, не поворачивая к командиру лица, чтобы не смотреть на солнце и не встречаться с Громовым глазами, сказал:

— Никуда и никогда не упадет. Станет вечным спутником Луны. Орбита вытянутый эллипс. Пройдет над лунными горами и уйдет далеко к Солнцу…

Из репродуктора послышался голос академика Беляева, начальника штаба перелета:

— «Искатель»! «Искатель»! Я — Земля!

Громов сел к пульту и пододвинул почти вплотную к себе микрофон:

— Я — Громов. Слушаю, Василий Афанасьевич.

— Определили орбиту?

— Станет спутником Луны. Кто этот несчастный?

— На борту «Колумба» оказалась журналистка Эллен Кенни.

— Эллен Кенни! Она же была у нас!..

— Американский пилот Том Годвин получил приказ выполнить инструкцию и уничтожить незаконного пассажира.

Громов перевел взгляд на экран. Скафандр по-прежнему был опрокинут ногами вверх и медленно поворачивался. Раскинутые руки уходили за край экрана, но колпак шлема был отчетливо виден в его нижней части.

— Если бы он уничтожил ее, он не надел бы на нее шлема, — сказал Громов. — Что это? Жестокая пытка временем или надежда на нашу помощь?

— Оказать помощь можете, если вам позволят резервы топлива. Решение за вами, Петр Сергеевич, — закончил академик.

— Ваня! — позвал Громов, выключив связь.

— Есть дать ведомость резервов, — угадал приказание Аникин.

Громов встал к окну, уперся руками в его раму. Перед ним были острые гребни кольцевых гор, черные резкие тени, извилистые трещины, дикий контрастный ландшафт. Желанная планета…

Аникин пододвинул Громову конторскую книгу.

— Задавай программу электронно-вычислительной машине, выбросить все, что возможно, — скомандовал Громов. — На борту нас будет трое…

Сравнительно недалеко от «Искателя» шел второй такой же корабль «Искатель-II». Вместо кабины звездолетчиков на нем помещалась танкетка Евгения Громова.

А в Москве в лаборатории Космического института внутри макета летящей в Космосе танкетки сидел Евгений Громов. В окнах-телеэкранах он видел небо мрака с мертвыми огнями звезд и ослепительным спрутом Солнца, надвигающуюся Луну цирков и теней. Со штабом перелета он поддерживал связь через обычный телефон, перенесенный из лаборатории. Раздался звонок, и Евгений снял трубку:

— Слушаю, Василий Афанасьевич. Не может быть! Это невероятно! Позвольте, я оставлю управлять ракетой Наташу, сам забегу к вам… хорошо. Остаюсь… Будет исполнено.

Евгений открыл дверцу макета танкетки. Часть черного, усеянного немигающими звездами неба и край Луны с острыми зубцами гор отошли вместе с дверцей.

— Наташа! — громко крикнул Евгений! — Ты слышишь, что творится?..

— Я здесь, Женя. — Наташа выбежала из соседней комнаты. Порывистая, она остановилась перед дверцей, тяжело дыша.

— Нам приказано изменить место посадки… — сказал Евгений. — Сесть рядом с «Колумбом», где бы тот ни опустился. Что там стряслось?

— С «Колумбом» потеряна связь. В Космосе женщина… — выпалила Наташа.

— Какая женщина? Что за чепуха!

— Тебя не отрывали, Женя, пока ты вел ракету… Тому Годвину приказали выбросить женщину, журналистку Эллен Кенни.

— Как же она там оказалась? Погибнуть так нелепо!

— Из-за нее еще могут погибнуть Петр и Ваня Аникин, — с тоской сказала Наташа. — Они пойдут на пересечение с ее орбитой.

— Ах, вот как! Так мне спуститься около ракеты Годвина! Ну, хорошо же. У меня будет с ним мужской разговор!

— Женя, будь осторожен. Танкетка может очень понадобиться. Для Петра… — тихо добавила Наташа.

Евгений захлопнул дверцу макета.

Громов выжидательно повернулся к Аникину. Рубленые черты его лица стали еще резче.

— Математика — точная наука, — смущенно сказал Аникин и протянул командиру перфорированную карточку. — Если пойдем догонять — резерва топлива не хватит. На Землю всем троим не вернуться…

Громов поморщился:

— Читаешь, как смертный приговор.

— Так это и есть приговор. Ей или всем нам.

Лицо Громова окаменело.

— Высший суд математики… А есть еще Совесть и Долг. Меняем курс. Приготовиться!

— Петр Сергеевич! — Аникин вскочил. Магнитные подошвы удержали его. — Не могу я… Инструкция… Земля!..

— Прекрати, — отрезал Громов. — Если человек за бортом, — капитан не запрашивает порт.

— Но, спасая, он не идет ко дну!

Громов положил руку на плечо Аникина и заставил его сесть:

— Слушай, Иван. Знаешь ли ты, что такое женщина?

Аникин пожал плечами.

— Это жен-щи-на!.. — вкладывая особую силу в это слово, произнес Громов.

— А если был бы мужчина? — буркнул Аникин.