Лунная дорожка счастья

— Нет, слишком большое. К тому же его края настолько ровные, а само отверстие имеет очень правильную форму, что не могло быть сделано каким либо острым предметом. Скажем, топором или ледорубом. Оно также отметает версию о том, что старик упал и ударился головой о камни. Конечно, кости восьмидесятисемилетнего человека хрупки и легко ломаются, и не нужно иметь богатырскую силу, чтобы пробить такую тонкую кость, как височная.

И все же Барт был в недоумении по поводу орудия, которое могло нанести подобную рану. Он потрогал скошенные внутрь края отверстия и представил себе молоток со сферической рабочей поверхностью. Да, во всяком случае это должно было быть что-то округлое.

— Ну, ладно, — сказал он, опуская череп в свой рюкзак, — давайте-ка посмотрим немного дальше, может, еще что-нибудь обнаружится.

Кристина слегка поежилась, надеясь, что этого не произойдет. Черепа с грязной беззубой улыбкой и круглым отверстием, которое как бы кричало «убийство!», было вполне достаточно. Любопытство и сомнения по поводу исчезновения Бегли заставили ее напроситься в этот поход. Тогда казалось интересным и приятным оказать помощь или даже разрешить эту загадку. Но мрачная и отталкивающая действительность заставила ее пожалеть об этом. С другой стороны, если бы она не пошла, то никогда бы не узнала так много о Барте Девлине.

Они прошли вдоль оврага, который постепенно превращался в узкую канаву, поднимаясь к расщелине между двумя холмами, но больше никаких бренных останков Фрэда Бегли так и не нашли.

С вершины Барт принялся осматривать местность за холмами, и его фигура резко выделялась на фоне яркого голубого неба. Кристина подошла и встала рядом с ним. С другой стороны в равнину спускалось точно такое же сухое русло. Приблизительно в полумиле от них виднелась ровная овальная впадина площадью в несколько акров. Она была несколько белесой по сравнению с красноватой землей вокруг, а по ее краям, как пена, тянулись солончаки. Среди скудной растительности, растущей по периметру впадины, Кристина заметила зеленовато-белые кусты, припоминая, что Антонио говорил об этих растениях.

— Сухое озеро, — сказала она.

Барт кивнул.

— Причем по настоящему сухое — твердое, как бетон. А у других под коркой находится соленая грязь.

Кристина не знала этого, но теперь поняла смысл противоречивого названия на карте, которое некогда поразило ее: Грязное Сухое озеро.

— А что это за серебристые кусты вокруг него?

— Пустынный падуб.

— Падуб? — с удивлением переспросила она.

— Не настоящий падуб. На самом деле это солончаковые кусты, просто их листья похожи на листья падуба.

Она кивнула, сознавая, что ее предположения были верны.

— Мы будем продолжать поиски?

Барт немного подумал.

— Нет. Я думаю, нет. Нам следует созвать целую поисковую команду, чтобы прочесать местность как следует. Кости могли быть смыты с любого из холмов или принесены сюда животными. Если существовала могила, ее не так уж легко будет найти: дожди и ветры, скорее всего, давно уничтожили ее следы, — прищурившись он посмотрел на солнце, а затем сверил с часами. — Уже за полдень. Давайте вернемся обратно.

— У меня в холодильнике есть немного куриного салата, — неожиданно сказала Кристина, — и охлажденный чай.

Он промедлил немного и указал на свой рюкзак:

— Я должен отнести это в управление.

— Сделать сандвич и отправить его в рот не займет много времени.

Он улыбнулся ей.

— Премного благодарен вам, мадам.

На этот раз в его словах звучала ирония над его прежним официальным обращением к ней.

— Не стоит благодарности, сэр, — ответила ему Кристина.

Путь назад, длиной почти в милю, они прошли молча. Каждому было о чем подумать.

Подтверждение того, что Фрэд Бегли умер насильственной смертью, не было неожиданным для Барта. Он давно чувствовал, что если бы старик стал жертвой сердечного приступа, укуса змеи или несчастного случая, они бы давно нашли его тело. Только любопытство Бегли могло быть причиной его убийства. Ничего в прошлом этого человека не могло послужить мотивом для этого преступления, и Барт не мог серьезно рассматривать версию о том, что ссора со Спердженом могла быть причиной убийства.

Барт чувствовал, что Гринаф недолюбливал закон исключительно из-за архаичного чувства независимости, а не по криминальным причинам. Старая пустынная крыса, он ненавидел регулирование жизни, которое пыталась привнести с собой цивилизация, и избегал его всю свою жизнь. Барт мог это понять; он чувствовал то же самое, но по-своему. Барт в глубине души любил старика, даже восхищался Спердженом и никогда не подозревал его в зле или жестокости.