Лунная лодочка (СИ)

Пока Гарри был маленьким, Петунья его терпела, годков до четырех точно. Потому что воевать с малышом как-то не актуально для взрослой адекватной леди. Спокойно и безэмоционально, в духе персонажа Диккенса, в течение трех лет обихаживала, одевала и кормила племянника. Навязанного ей, между прочим, себе его она не просила!.. Вот ей-богу, попадись ей Гарри в эпоху того же Диккенса, она в момент сдала б мальчишку в работный дом.

Но так как на дворе расцветали восьмидесятые годы двадцатого века и королевой Викторией давно уже не пахло, то пришлось смириться с наличием подкидыша и оформлять на него все необходимые бумаги, положенные нынешнему времени.

И тут же морально дистанцировалась от племянника, едва тот пошел в первый класс подготовительной младшей школы Литтл Уингинга. Сочла Петунья, что её долг по воспитанию лишнего нахлебника выполнен, и полностью переключила своё внимание на родного, горячо любимого Дадлика. А Гарри был подвинут в угол и забыт. Основные навыки она ему привила: одеваться-обуваться умеет, причесываться научен, ест сам, что ещё нужно-то?..

А так как подкидыш жил в доме и поневоле мозолил глаза (не умел он пока становиться невидимкой), то Петунье пришло в голову припрячь мальчишку к работе, убив тем самым двух гипотетических зайцев, во-первых, заполучила себе бесплатного домработника, а во-вторых, пацан был всё время занят и ерундой не страдал.

Чепухой в проблемах Гарри Петунья считала всё. Это только Дадлик был гениальным в её глазах, со всеми его фантазиями и прихотями. Вечные сынишкины «почему?» были для Петуньи прямо-таки кладезем мудрости, преисполненными самыми наиглубочайшими смыслами. Это тебе не Гарри Поттер с его дурацкими и жалкими вопросами! Племянник был для Петуньи досадным обстоятельством, которое однажды появилось на крыльце её дома в злосчастнопамятный вторник. Он был ненавистен, нелеп, неуклюж, весь никакушный и никчемный, абсолютно лишний и вообще не нужный.

Но, с другой стороны, Гарри подкупал своим покладистым нравом и солнечным неконфликтным характером, безропотно берясь за любую работу. Без жалоб подбирал остатки еды со стола, кротко донашивал одежду с плеча Дадли и целыми днями возился в саду на заднем дворике, исчезая так надолго, что порой казалось: у них нет никакого Гарри Поттера.

Гарри хоть и не показывал виду, на деле же очень страдал от такого к себе обращения. Но, не видя любви Дурслей, он вскорости научился отвечать взаимностью — ответной нелюбовью. И всё-таки чувства не подавишь, так что временами обида прорывалась, когда Гарри видел, как обнимают и целуют толстого Дадлика, треплют за пухлые щечки, гладят по головке. Гарри такой ласки не доставалось, и он начинал тосковать о тех, кто мог бы о нём позаботиться — о родителях. Он не знал, что с ними случилось, как не помнил того, в каких обстоятельствах очутился в доме дяди и тёти. А после того, как его в школе пожурили за то, что он ничего не знает о маме и папе, Гарри рискнул обратиться к тётке с вопросом.

— Тётя Петунья, а что случилось с моими мамой и папой? Как их звали? Меня в школе спросили…

Ну, ради учителей Петунья решила проявить толику уважения и нехотя ответила:

— Лили и Джеймс Поттер. Погибли в автокатастрофе. Ты выжил. Всё, отстань! Больше не приставай ко мне со своими дурацкими вопросами!

Гарри отстал. Ушел в осенний сад, забился в самый дальний уголок, съежился маленьким-маленьким комочком и отдался горю — родителей нет в живых, никто из них не бросал его, они просто погибли. За ним никто никогда не придет. Осознав это в полной мере, Гарри заплакал, изо всех сил обнимая колени и сжимаясь как можно крепче, но рыдания рвались наружу громким безудержным воем. Ведь было так больно…

Лунную лодочку манит луна,

Лунную лодочку качает волна.

Прозвучало в памяти полузабытое. Или придуманное?

Спи, мой котёнок, глазки закрой,

Мамочка сердцем рядом с тобой…

А это откуда? Тоже воспоминание? И какой прекрасный голос… Это мама? Это мама ему пела? Гарри сжался в совсем-совсем крохотный плотный комочек, обвил руками голову, и зашептал, как заклинание:

Лунную лодочку манит луна,

Лунную лодочку качает волна.

Не бойся, котёнок, глазки закрой,

Сердцем мама всегда со мной.

Это было единственное, что он помнил. Остальное, про маму, он придумал, присочинил к лодочке, так ему было легче. Как будто частичка мамы воссоединилась с его придумкой. Стала с ним одним целым.

Лунная лодочка… Какая она? По каким рекам плывет? И куда? Выбравшись из зарослей белого люпина, Гарри заторопился в дом. Прошмыгнул в комнату и начал лихорадочно рыться в ящиках стола Дадли. Вот альбом — быстренько оторвать лист. Теперь найти карандаши… Вот они! Отошел в свой угол, сел на кушетку и, подложив под бумажный лист большую книгу, принялся рисовать.